Настройщик

Она стояла футах в пяти от него, с ребенком у бедра, одетая в лохмотья, с протянутой рукой, ее тело было выкрашено желтым. Вначале он заморгал, думая, что это призрак, цвет ее кожи был словно призрачный отсвет золота пагоды, словно расплывающийся образ, возникающий перед глазами после того, как долго смотришь на солнце. Она поймала его взгляд и подошла ближе, и он увидел, что ее кожа золотится не от краски, а от желтой пыли, покрывающей ее лицо, руки и босые ноги. Пока он смотрел, она протянула к нему ребенка, ее желтые руки крепко сжимали крошечное спящее создание. Он взглянул в ее лицо и темные умоляющие глаза, окруженные желтым; только потом он узнал, что эта желтая пыль – куркума, которую бирманцы называют са-нвин, и что женщины посыпают ею тело после родов, чтобы уберечься от злых духов, но эта женщина была покрыта са-нвин в знак мольбы, потому что, по традиции, женщина, на теле которой остается са-нвин, не должна покидать дом в течение многих дней после рождения ребенка, а если она сделала это, то это может означать лишь то, что ребенок болен. Но, стоя у подножия Шведагона, он еще не знал всего этого, он мог только смотреть на позолоченную женщину, пока она не сделала к нему еще один шаг, и тогда он разглядел мух, вьющихся вокруг ротика младенца и открытой раны на его крохотной головке. Он в ужасе отступил и начал лихорадочно рыться в карманах в поисках монет и, достав их, не считая, высыпал ей в ладони.

С отчаянно бьющимся сердцем он направился прочь. Вокруг него продолжали свой путь паломники, не обращая внимания на позолоченную молодую мать, которая с удивлением пересчитывала монеты, и на долговязого англичанина, который в последний раз взглянул на храм и фигуру, осененную его парящим куполом, поглубже засунул руки в карманы и поспешил к своему новому жилищу.

Позже, вечером, прибыл капитан Далтон, который предложил ему присоединиться к компании офицеров, играющих в бильярд в клубе “Пегу”. Он отказался, сославшись на усталость. Уже несколько дней он не писал жене, сказал он. Он не рассказал Далтону о видении, до сих пор стоявшем перед его глазами, не сказал, что ему кажется каким-то неправильным пить шерри, слушая военные сплетни, одновременно думая о встреченной им женщине и ее младенце.

– Ладно, у нас еще будет время на бильярд, – сказал Далтон. – Но я настаиваю, чтобы вы завтра поехали с нами на охоту. Только на прошлой неделе один пехотинец сообщил, что видел тигра неподалеку от Дабейна. Я собираюсь туда с капитаном Уизерспуном и капитаном Фоггом, они оба недавно прибыли из Бенгалии. Вы же присоединитесь к нам? – Он стоял в дверях, и Эдгару был виден лишь темный силуэт.

– Но я никогда в жизни не бывал на охоте, и мне кажется…

– Пожалуйста! Я не хочу больше этого слышать. Это входит в наши обязанности. Тигр терроризирует местных крестьян. Мы отправляемся завтра на рассвете. Встретимся у конюшен, вы знаете, где это? Нет, вам не нужно ничего брать с собой. Может быть, только шляпу. У нас полно сапог для верховой езды и, конечно, винтовок. Человек с такими умелыми пальцами, как у вас, должен быть отличным стрелком.

После этого комплимента и еще потому, что он уже отклонил одно приглашение, Эдгар уступил.

7

На следующее утро Эдгар нашел капитана у конюшен, тот седлал лошадь. Вокруг стояли еще пятеро – двое англичан и трое бирманцев. Увидев настройщика, Далтон вылез из-под брюха лошади, где подтягивал подпругу. Он вытер руку о бриджи и протянул Эдгару.

– Прекрасное утро, мистер Дрейк, не правда ли? Это просто чудо, когда бриз проникает так далеко на материк. Очень освежает. Значит, в этом году дожди начнутся раньше.

Он выпрямился и посмотрел на небо, как будто пытаясь найти подтверждение своим метеорологическим наблюдениям. Эдгара впечатлил его здоровый и спортивный вид: лицо, медное от загара, волосы зачесаны назад, крепкие предплечья ниже закатанных рукавов рубашки.

– Мистер Дрейк, позвольте вам представить – капитан Уизерспун и капитан Фогг. Господа, это мистер Дрейк, лучший лондонский настройщик фортепиано. – Далтон хлопнул Эдгара по спине: – Замечательный человек, его семья из Херефорда.

Мужчины любезно протянули руки.

– Рад познакомиться с вами, мистер Дрейк, – проговорил Уизерспун.

Фогг лишь кивнул.

– Я сейчас закончу седлать, – сказал Далтон, снова склоняясь к брюху лошади. – Эта штучка иногда бывает весьма капризной, и я не хотел бы свалиться с нее, когда тигр будет поблизости. – Он обернулся и подмигнул настройщику.

Мужчины рассмеялись. В десяти футах от них бирманцы в свободных пасхоу сидели на корточках.

Наконец они сели на коней. Эдгар никак не мог закинуть ногу в седло, и капитану пришлось помочь ему. Когда отъехали от конюшен, один из бирманцев отделился от них и, поскакав вперед, быстро скрылся из виду. Далтон предводительствовал их маленьким отрядом, болтая с остальными капитанами. Эдгар пристроился позади. Замыкали шествие бирманцы, сидевшие вдвоем на одной лошади.