Настройщик

Вскоре, тоже на пони, к ним подъехал Нок Лек. Эдгар был рад снова увидеть его, но обратил внимание, что юноша держится иначе, чем во время их поездки, – в присутствии доктора его самоуверенность сменилась почтением. Нок Лек кивнул мужчинам, и Кэррол жестом указал ему место впереди их маленького отряда. Юноша тотчас развернул своего пони и поскакал вперед.

Они выехали с поляны по тропе, бегущей вдоль реки. Эдгар определил по солнцу, что они направляются на юго-восток. Они проехали через небольшие ивовые заросли, подступавшие к самой воде. Листва была густой, а ветви нависали низко, так что Эдгару пришлось нагнуться, чтобы не зацепиться и не вылететь из седла. Тропа повернула вверх, и постепенно ивы на склоне сменились сухим кустарником. На гребне, возвышавшемся над лагерем, они остановились. Под ними, на северо-востоке, простиралась обширная равнина, на которой виднелись небольшие группы бамбуковых хижин. К югу, постепенно повышаясь, тянулась гряда холмов, похожая на позвоночник какого-то древнего животного. Вдалеке едва можно было различить в солнечном сиянии высокие горы.

– Сиам, – проговорил доктор, показывая в сторону гор.

– Я не знал, что это так близко.

– Примерно восемьдесят миль отсюда. Поэтому Военному министерству так важно удержать Шанские княжества. Кроме Сиама, нас ничто не отделяет от французов, чьи войска уже подошли к Меконгу.

– А эти селения?

– Шанские и бирманские деревни.

– Что они выращивают?

– Преимущественно опийный мак… хотя масштабы посевов здесь далеко не те, что на севере, в Коканге, или дальше вглубь территории Ва. Говорят, что в Коканге столько мака, что все пчелы там впадают в опиумный сон и больше никогда не просыпаются. Но и здесь собирают вполне приличный урожай… Вот вам и еще одна причина, по которой нам невыгодно терять Шанские княжества. – Он сунул руку в карман и достал жестяную коробку. Вложив сигару в рот, он снова предложил коробку Эдгару. – Вы еще не передумали?

Эдгар покачал головой.

– Я читал о маковых плантациях. Мне казалось, что они запрещены индийским законом об опиуме. В материалах было сказано…

– Я знаю, что сказано в материалах. – Кэррол зажег сигару. – Если вы читали достаточно внимательно, то могли заметить, что индийский закон об опиуме 1878 года запрещает выращивать опийный мак на территории собственно Бирмы, а в тот момент мы не контролировали Шанские княжества. Это не значит, что здесь не стремятся также ввести запрет в действие. Но об этом гораздо больше спорят в Англии, чем здесь, – видимо, именно поэтому многие из… нас, тех, кто пишет отчеты, осторожны в выборе того, о чем стоит докладывать.

– Это заставляет меня усомниться и во всем остальном, что я читал.

– Не стоит. Большая часть написанного – чистая правда, хотя со временем вы сможете лучше различать тонкости, улавливать разницу между тем, что вы читали в Англии, и тем, что увидите здесь, особенно в том, что касается политики.

– Ну, я не слишком хорошо во всем этом разбираюсь, моя жена лучше вникала в эти дела. – Эдгар помолчал. – Но мне было бы интересно, что думаете вы.

– О политике, мистер Дрейк?

– В Лондоне у каждого есть свое мнение насчет будущего Империи. Но вам здесь должно быть известно куда больше, чем им.

Доктор помахал в воздухе сигарой.

– На самом деле я редко размышляю о политике, мне это кажется… как бы сказать… непрактичным, что ли?

– Непрактичным?

– Возьмем, к примеру, тот же опиум. До восстания сипаев, когда британскими владениями в Бирме управляла Ост-Индская компания, потребление опиума даже поощрялось – торговля приносила огромный доход. Но всегда звучали и голоса тех, кому не нравилось его “разлагающее влияние” и кто из-за этого призывал запретить торговлю опиумом или обложить ее специальным налогом. В прошлом году Общество за запрет на торговлю опиумом потребовало, чтобы вице-король ввел такой запрет. Это требование без излишней огласки было отклонено. В этом нет ничего удивительного, опиум – один из основных наших источников дохода в Индии. А запрещение торговли на самом деле ничего не изменит. Торговцы просто станут возить его контрабандой по морю. Причем контрабандисты – хитрые бестии. Они пакуют опиум в мешки и привязывают их к глыбам каменной соли. Если на корабле случается обыск, они просто сбрасывают груз в воду. Спустя некоторое время соль растворяется и мешки всплывают обратно на поверхность.

– Вы говорите так, будто одобряете это.

– Одобряю что? Опиум? Это одно из лучших лекарств, которые у меня есть, прекрасное средство от боли, поноса, кашля – пожалуй, от всех самых обычных симптомов болезней, которые встречаются здесь. Любой, кто желает проводить в подобных делах свою политику, вначале должен побывать здесь.

– Я не знал… – проговорил Эдгар. – А тогда что вы думаете о самоуправлении – сейчас, кажется, это самый острый вопрос…