Настройщик

Кэррол снова потянулся к шкафу и достал большую бутыль, заполненную каким-то травами и почти непрозрачным настоем. Он вытащил пробку, и по комнате разлился густой сладкий запах. Он запустил в бутыль пальцы, вытащил растительную массу и наложил ее на грудь ребенка. По бокам у малыша потекли струйки. Доктор принялся растирать массу по горлу и грудной клетке ребенка. Глаза он прикрыл и что-то тихонько нашептывал. Закончив, он открыл глаза, завернул младенца в пеленки, не убирая влажные листья, и что-то сказал матери. Она встала, благодарно поклонилась и принялась протискиваться к выходу.

– Что с ним? – спросил Эдгар.

– Я думаю, чахотка. Тот маленький флакончик – противотуберкулезная микстура Стивенса, – ответил Кэррол. – Доставлена прямо из Англии. Я несколько сомневаюсь в ее эффективности, но у нас, к сожалению, нет ничего лучшего. Вам известно об открытиях Коха?

– Только то, что я читал в прессе. Но я ничего не могу сказать вам по этому поводу. Я знаю микстуру Стивенса только потому, что мы покупали ее для нашей горничной – у нее мать больна чахоткой.

– Этот немец думает, что нашел причину заболевания, – это бактерия, которую он назвал “туберкулезной палочкой”. Но это было уже пять лет назад. Как бы я ни старался следить за всеми новшествами, мы здесь в слишком сильной изоляции, и новости о достижениях науки сюда доходят плохо.

– А растение?

– Местные знахари называют его махау ци. Это знаменитое снадобье качинов, их травники оберегают его от чужаков. Я долго убеждал их показать мне его. Я почти уверен, что это какой-то вид Euonymus[12], хотя наверняка сказать не могу. Они пользуются им при многих болезнях, кое-кто верит, что излечиться можно, лишь произнеся слова махау ци. Говорят, что он особенно хорошо помогает при заболеваниях дыхательных путей, а у этого ребенка кашель. Во всяком случае, я смешал его с мазью Холловея. Я долго сомневался в травах, но потом мне все-таки начало казаться, что некоторые мои пациенты, использующие их, действительно чувствуют себя лучше. Ну и еще молитвы.

Эдгар недоуменно уставился на доктора.

– Кому? – спросил он после паузы.

Но перед доктором уже стоял следующий пациент, и Кэррол не ответил.

Это был маленький мальчик, левую руку он прижимал к груди. Кэррол жестом предложил Эдгару сесть на стул позади себя. Он хотел отвести руку мальчика, но тот не позволил дотронуться до нее. Мать, стоявшая за ними, что-то резко сказала ему. Кэррол осторожно распрямил руку мальчика.

Три пальца были почти оторваны, болтались на изорванных связках, все в сгустках запекшейся крови. Кэррол коснулся раны, и мальчишка скривился от боли.

– Плохо, – пробормотал доктор и заговорил с женщиной по-шански.

Мальчик заплакал. Кэррол обернулся к Нок Леку и что-то сказал, тот достал из шкафа какой-то сверток и положил на стол. В свертке оказались бинты, бандаж и несколько хирургических инструментов. Мальчик закричал.

Эдгар нервно огляделся. Прочие пациенты со спокойным безразличием наблюдали за происходящим.

Кэррол взял из шкафа очередную бутыль. Взяв руку мальчика, он положил ее на расстеленную ткань. Затем полил из бутылки на рану. Мальчик дернулся и заорал. Кэррол вылил еще и промокнул руку. Потом достал из шкафа пузырек поменьше и смочил густым настоем бинт, который наложил на рану. Почти тут же мальчик начал успокаиваться.

Доктор повернулся к Эдгару:

– Мистер Дрейк, я хотел бы, чтобы вы мне помогли. Лекарство должно немного снять боль, но он наверняка раскричится, как только увидит пилу. Обычно мне помогает сестра, но сейчас она занята с другими больными. Конечно, если вы не против. Я просто подумал, что вам будет небезынтересно непосредственно познакомиться с нашими методами и убедиться, как они важны для установления контактов с местным населением.

– С местным населением? – слабым голосом повторил Эдгар. – Вы что, собираетесь проводить ампутацию?

– Другого выхода нет. Я видел, как из-за таких ран гангрена пожирает всю руку. Я собираюсь ампутировать лишь поврежденные пальцы. Остальная рана не выглядит глубокой. Очень пригодился бы эфир, но мой запас закончился как раз на прошлой неделе, и пока нового мне не прислали. Мы можем дать ему покурить опиума, но боль от этого не утихнет. Лучше всего как можно быстрее провести операцию.

– Чем я могу вам помочь?

– Просто держите руку. Он маленький, но вы поразитесь, с какой силой он будет вырываться.

Кэррол поднялся, Эдгар тоже. Доктор осторожно взял руку мальчика и пристроил ее на стол. Наложив жгут выше локтя, жестом попросил Эдгара держать. Тот взялся за руку ребенка, в ужасе от грубости и жестокости своих действий. Кэррол повернулся к Нок Леку, кивнул ему, и тот нагнулся к мальчику и с силой выкрутил тому ухо. Мальчишка завопил, здоровой рукой схватился за ухо, и, прежде чем Эдгар успел понять, что к чему, доктор отрезал один, второй и третий палец. Мальчик ошарашенно уставился на отрезанные пальцы и снова завопил, но Кэррол уже накладывал на окровавленную кисть повязку.