Национальный предрассудок. Эссе, дневники, письма, воспоминания, афоризмы английских писателей

Божансийцы зашептались, а кошка уставилась на лорд-мэра, ибо в городе Божанси кошкам разрешается смотреть на лорд-мэров. Когда же кошке надоело смотреть на лорд-мэра (ведь даже кошкам в конце концов надоедает смотреть на лорд-мэров), она стала теребить его тяжелую золотую цепь.

Стоило лорд-мэру ступить на мост, как все божансийцы затаили дыхание, а все божансийки потеряли дар речи.

Лорд-мэр опустил кошку на мост и… окатил ее ледяной водой из ведра.

Кошка, которой теперь терять было нечего, стремглав бросилась через мост – прямо, что называется, черту в лапы.

Черт же был зол как черт. «Messieurs les Balgentiens! – закричал он громовым голосом. – Vous n’êtes pas des belles gens du tout. Vous n’êtes pas que des chats! – Кошке же он шепнул: – Viens ici, mon petit chat! Tu as peur, mon petit chou-chat? Tu as froid, mon pauvre, petit chou-chat. Viens ici, le diable t’emporte. On va se chauffer, tous les deux. Господа божансийцы, вы негодяи! Вы не люди, вы кошки!.. Иди сюда, котик. Ты боишься, моя киска? Тебе холодно, моя бедная. Иди сюда, черт тебя раздери. Давай согреемся…» – И, взяв кошку на руки, он удалился.

Вот почему жителей этого городка называют с тех пор «божансийскими кошками».

Что же касается моста через Луару, то он цел до сих пор и по нему гуляют и катаются на велосипедах мальчики и девочки.

Надеюсь, тебе понравилась эта история.

Твой Нонно

[528]

Обычно черт изъясняется на своем собственном, никому не понятном языке «чёртногусломе», но когда злится, то очень хорошо говорит на очень плохом французском, причем, по мнению некоторых… с сильным дублинским акцентом[529].

Дэвид Герберт Лоуренс (1885–1930)

Д. Г. Лоуренс представлен письмами разных лет, в том или ином виде связанными с историей написания и рецепцией скандального романа писателя «Любовник леди Чаттерли» (1928 г. – частное издательство Джузеппе Ориоли, Флоренция, сокращенный вариант; 1960, Лондон; текст без изъятий и сокращений).

Из писем

Эрнесту Коллингзу[530]

Вилла ди Гараньо, озеро Гарда (Брешиа)

17 января 1913

<…> Высшая моя религия – вера в кровь, в плоть, ибо кровь и плоть мудрее интеллекта. Рассудок может ошибаться. Но то, что чувствует, что говорит, во что верит наша кровь, – верно всегда. Наш интеллект – это не более чем наброшенная на нас узда. На знания мне плевать. Я жду одного – ответа моей крови, прямого ответа, без досужего вмешательства рассудка, морали и всего прочего. Человеческое тело я представляю своего рода пламенем, подобным пламени свечи, негасимому, хотя и колеблющемуся. Тогда как интеллект – это не более чем свет, падающий на предметы, которые его окружают. Меня же гораздо больше занимают не предметы вокруг (что и есть рассудок), а тайна негасимого пламени, горящего бог знает как и по какой причине и являющегося самим собой, какие бы предметы, освещаемые им, его ни окружали. Мы настолько подчинены рассудку, что забыли про самих себя, – нам кажется, будто в мире нет ничего, кроме предметов, на которые падает свет. Мы не обращаем никакого внимания на слабое пламя свечи, от которого этот свет исходит. Вместо того чтобы проникать в тайну мимолетных, слабо освещенных предметов вокруг нас, мы должны вглядеться в себя и сказать: «Мой бог, это ж я!» Вот почему мне так нравится жить в Италии. Люди здесь, на удивление, не глубокомысленны. Они только чувствуют и хотят – а знать ничего не желают. Мы же знаем слишком много. Нет, мы только думаем, что знаем так много. Пламя не есть пламя оттого, что оно освещает два или двадцать предметов на столе. Пламя – тогда пламя, когда оно не является ничем иным. Мы забыли себя. Мы – Гамлеты, но не датские принцы. Мы не способны быть. «Быть или не быть?» – это вопрос про нас, черт возьми! И почти каждый англичанин ответит на него: «Не быть». Он разглагольствует о человеколюбии и прочих видах «небытия». Истинный же способ жить – это потворствовать своим желаниям. Не «я хочу осветить своим умом как можно больше вещей», но: «чтобы мое пламя горело в полную силу, мне нужна свобода, нужна эта женщина, нужен этот фунт персиков, я хочу лечь спать, хочу пойти в пивную и хорошо провести там время, хочу сегодня чертовски хорошо выглядеть, хочу поцеловать вон ту девушку, хочу оскорбить вон того человека». Мы же всеми этими желаниями пренебрегаем и вместо этого рассуждаем о каких-то отвлеченных понятиях. Я – как Карлейль, который, говорят, написал 50 томов о ценности молчания <…>

* * *

Леди Цинтии Асквит[531]

Байрон-вилла, Вейл-оф-Хелс, Хэмпстед,

16 августа 1915