Navsegda

Если честно, то я сейчас ничего не желаю и ни к чему не стремлюсь. Порой мне

хочется, чтобы я хоть чего-то желала — что по сути уже и есть желание, только какое-то

мизерное.

Сьюзен постоянно планирует что-то за меня, чтобы я была по возможности занята

— даже если это занятие будет заключаться всего лишь в праздном просмотре телевизора.

Иногда меня этот ее пунктик «лагерной вожатой» слегка раздражает, но кто я такая, чтобы

говорить ей: «отстань». Она хочет помочь мне и действительно помогает. Я оживаю чуток

с каждым днем.

— Сегодня в город приехала моя подруга Ребекка, — говорит мне днем Сьюзен. —

Мы могли бы все вместе пойти в ресторан со средиземноморской кухней, который я

недавно присмотрела.

Она впервые приглашает меня на встречу с кем-либо из своих друзей. Почему-то

мне кажется странным участвовать с ней в чем-то, во что вовлечены другие люди. Не

знаю, почему. Как будто наш с ней союз — слишком личный, о котором никому не

говорят. Как будто она моя тайная мама. Наверное, дело в том, что я боюсь, не зная, как

мне к ней обращаться. Как она представит меня? «Это вдова моего сына?» Не хочу этого.

— О. Я даже не знаю, — отзываюсь я, теребя страницы журнала, прочитанного

несколько дней назад. Они свернулись по краям и просвечивают, после того как оставив

журнал на краю бассейна, я прыгнула в воду «бомбочкой».

— Ну пожалуйста, — просит Сьюзен.

— Просто… — начинаю я, но она внезапно садится и умоляюще вытягивает руки,

словно собираясь сделать великое признание.

— Послушай, Ребекка далеко не лапочка. Она слегка… снобка. Ну, точнее она

самая настоящая снобка. И я никогда не переваривала ее снобистское отношение к детям.

Когда ее старший сын поступил в Стэнфорд, от нее только и слышно было: Стэнфорд то,

Стэнфорд сё, и — ух ты господи боже мой — разве Патрик не самый умный ребенок на

свете? Она всегда вела себя так, словно мой Бен — сплошное разочарование.

— Ничего себе! Вот теперь я точно не хочу с ней встречаться. И не понимаю,

почему хотите с ней встретиться вы.

— Да пойми же! — возбужденно восклицает Сьюзен. — Она всегда, всегда хотела

иметь дочь. Всегда. А у нее два сына. И ни один еще не женат. — Сьюзен умолкает,

покраснев. — Я ужасна? Хочу использовать невестку, чтобы заставить подругу

завидовать.

Не знаю, потому ли, что я заранее ненавижу Ребекку, или потому, что мне приятно

доставить удовольствие Сьюзен, но я соглашаюсь пойти с ней на ужин с подругой.

— Наденем сочетающиеся платья? — предлагаю я и поддразниваю ее: — Может,

скажем, что только что вместе лепили вазочки в гончарной мастерской?

Сьюзен от души смеется.

— Порой я бываю первостатейной стервой, так что спасибо за понимание.

Вздремнув немного, мы начинаем собираться на ужин. Я слышу, как Сьюзен без

конца примеряет костюмы и платья. Мне непривычно видеть ее такой неуверенной в себе.

В ресторане нам говорят, что Ребекка уже ждет нас за столиком. Сьюзен пересекает

зал чуть-чуть опережая меня, и ее подруга встает, приветствуя нас:

— Опоздали всего на две минуты! — замечает она.

Сьюзен закатывает глаза.

120

— Так вот она — та самая невестка, о которой ты не устаешь говорить, —

поворачивается Ребекка ко мне.

И я осознаю, почему на самом деле мне захотелось прийти на этот ужин — потому

что я впервые почувствовала себя невесткой Сьюзен. И не важно, при каких

обстоятельствах это произошло. Главное, что я чувствую себя чьей-то любимой

невесткой.

НОЯБРЬ

Сегодня меня приедет навестить Анна. Сьюзен пригласила ее провести с нами

выходные, и подруга приняла предложение. Она будет с минуты на минуту, и я с

нетерпением жду ее, чтобы показать, как здорово просто сидеть у бассейна, ощущая на

коже ласковые лучи солнца. Днем я съездила в магазин за закусками и бутылочками вина,

разбавленного фруктовым соком и газировкой. Последние я купила по приколу, но одну

из них уже выпила, и знаете что? Это вкуснятина!

Анна подъезжает к шести, и у Сьюзен уже спланирован весь ужин. У меня такое

впечатление, что ей до смерти скучно. Своим присутствием я заполняю ее дни, но до того

как Бен умер, до того как мы с ней сблизились, ей, наверное, было невыносимо,

душевыматывающе скучно. Она состоит в куче книжных клубов, и насколько я знаю,

ничем больше себя не занимает. Поэтому к приезду Анны готовит чуть ли не пиршество.

Зайдя на кухню, я нахожу свободный фартук, надеваю его и развожу руками:

— Чем помочь?

Сьюзен нарезает овощи с такой скоростью, что, кажется, увлекшись, полпальца

себе отхватит, но этого не происходит. Разделочная доска уже завалена нарезанными

овощами, которые Сьюзен с легкостью смахивает в большую миску.

— Подай мне ту банку, пожалуйста, — просит она.

Я подаю. Она высыпает из банки бог его знает что — вероятно, тертый сыр — в ту

же миску и ставит салат на стол.

— Салат готов. Пюре — тоже. Ростбиф жарится. Йоркширский пудинг в духовке.