Не без греха (СИ)

Наконец, они добрались до стеклянных дверей незнакомого здания. Внутри вкусно пахло, учтивый персонал кланялся чуть ли не до земли. Чимин до сих пор ходил чересчур аккуратно, страшась задеть несуществующими складками фарфоровую посуду, выставленную на треногих столиках.

Наверное, ресторан дорогущий, столик зарезервирован в части наглухо закрытых друг от друга комнатушек. Получив заказ, официантка удалилась. У Чимина часто билось сердце, он кое-как отыскал смелости начать разговор.

— Вас зовут мистер Зет?

— Есть у меня такое имя, — согласился он и обвёл Чимина изучающим взглядом. — А ты здорово изменился с тех пор, как я видел тебя в последний раз.

— Мы встречались?

— Да, но не обоюдно, ты забегал в клуб как-то раз. В первый и последний, — он ухмыльнулся и деловито достал из кармана кожаный портсигар.

Чимин присмотрелся к надписи, прищурился. Там красовалась надпись на немецком: «K"ampf f"ur deine S"unden». Заметив любопытствующий взгляд, мистер Зет охотно пояснил:

— А, это. «Борись за свои грехи». Подарок, — он элегантно прикурил сигариллу и подтянул пепельницу ближе. — Ты как думаешь, за них стоит бороться?

— Смотря, что под ними подразумевать.

— Умный малый, как и ожидалось.

Кончик сигариллы дымом плёл из тоненьких струек косы, пока та не истлела до фильтра и не погибла. Чимин присматривался. Человек другого разряда, сословия. Он смотрел на кольца, богато украшенные камнями, на утончённые черты. Закралось подозрение, что он мог бы выглядеть приблизительно так же. Наконец, им принесли по чашечке эспрессо, мистер Зет пригубил и лучезарно улыбнулся.

— Потрясающе. Угощайся. И всё же, мне интересно, что ты считаешь грехом.

— То, что идёт в противовес с законами морали, — отчеканил Чимин.

— Разве такие законы пишут не те же самые люди?

— Да. Но они подписываются большинством. А то, что у большинства - всегда сильнее и правдивее.

— Тебя послушать, так у меньшинства всегда карты хуже. Выходит, ты не совсем уверен в том, что говоришь. А вот если у меня свой свод законов, в котором не учитывается иное мнение, а что иное - то грешно? Как всё относительно, как всё чертовски запутано, — мистер Зет горестно вздохнул. — Великая беда человечества в том, что мы пытаемся придумать общий свод правил для всех и каждого, но жить по нему не хотим, а потом ещё раздаём права мыслимому “большинству”, хотя в этой массе найдётся от силы парочка лидеров, тянущих за собой остальных. Не смешно ли? Жизнь отдельной личности превращается в сплошное прозябание. Ты спросишь, чем я занимаюсь? Даю людям понять, что каждый по-своему лидер и хозяин своей судьбы, а не тварь дрожащая.

Замявшись, Чимин отвёл взгляд. Он не понимал, почему его пытались ввести в заблуждение и наматывали лапшу на уши, он пришёл говорить о Хосоке, а не водить круги по воде, слушая мучительные сентенции.

— Ты, верно, думаешь, будто предметом нашей беседы должен стать непременно Хосок? — мистер Зет распознал ответ по румянцу, уложил подбородок на сцепленные ладони. — Но о нём и идёт речь. Может, не только, но в том числе. Знаешь ли, почему он согласился драться за деньги?

— Потому что хотел помочь сестре, — уверил Чимин.

— Такую правду ты знаешь? А я знаю другую.

— О том, что вы пообещали рассказать, из-за чего пострадали его родители, я тоже в курсе, — Чимин нахмурился и стиснул кулаки.

— Не сомневаюсь. Вы хорошо дружите. И раз так, то ты заметил, полагаю, что он пристрастился? — мистер понизил голос, заставляя прислушиваться к взлетающей манерной интонации. — И знаешь, какое приятное оправдание он себе придумал? Будто одним выстрелом убьёт двух зайцев. Да-да! В мгновение ока решит проблемы. Поможет Сонхи, поймёт, что случилось с его семьёй. И это при том, что я дал ему выбор.

— Назвав сумму, которую бы он ни за что не смог заработать за неделю, — сердито сказал Чимин.

— Да. Но он ведь и не пробовал торговаться. Он даже не поинтересовался, есть ли другой путь и не могу ли я запросить сумму поменьше. Он из тех, кто нуждается в безысходности, эдакий рождённый ползать. Вспомни, с какой скоростью он бросил танцы, как метнулся к тому, что, казалось бы, ненавидел - к низам…

За Хосока стало обидно. Чимин стушевался, преодолевая желание плеснуть эспрессо прямо в самодовольное лицо напротив. Пусть его друг и не самый праведный человек на материке, но уж точно не мерзавец, гоняющийся за рисковыми авантюрами. Чимин неожиданно почувствовал к нему прилив нежности, как к человеку, которого хотел защитить всевозможными силами.

— Хосок не святой, это правда, — нахмурился Чимин, зазвучал пылко. — Он склонен принимать импульсивные решения, но я знаю, что он делал это из добрых побуждений. И даже если ему нравится ходить по лезвию бритвы, никто не может его осуждать. Как вы и говорили, он сам хозяин своей судьбы.

— Только распоряжается ею едва ли…

— По-моему, — перебил Чимин, — вы себе дохрена позволяете, встревая в чужие дела. Вас вообще не должно касаться то, что происходит у других!

Кажется, Чимину хотели зааплодировать. Мистер Зет замер, наблюдая, как гадкий утёнок обращается в лебедя.