Не без греха (СИ)

— А ещё, как в старших классах, я как-то забивал на уроки, а ты дома болел… Мама с работы вернулась, зонтик забыла вроде, а ты так перепугался, что сонного меня под кроватью прятал, пихал, пихал, а я не помещаюсь, матерюсь на тебя, — Юнги расхохотался. — В итоге она так и не заглянула, а я так и не выспался. Зря я на тебя накричал. Всё, что ты делаешь, Чонгук, всегда ради моего блага. Мне кажется, не каждый родственник способен на такие жертвы ради другого.

Поднявшись, Юнги навернул пару кругов по комнатушке, поигрался с жалюзи на окне, там и остался, впервые пробуя набраться храбрости обернуться и не показаться жалким. За ним следовал безотрывный грустный взгляд. Вспомнить есть что. Те дни детства и ранней юности - пожалуй, самые светлые. Кто бы знал, к чему всё придёт. Наверное, в этом великая вселенская ирония: не знать, что будет, но помнить, что было.

Чонгук настиг его, обнимая сзади за плечи, накрыл собою и горячо задышал в макушку, он чувствовал нутром, что у хёна на душе копоть.

— От тебя что-нибудь утаить реально? — глухо спросил Юнги. Ходить вокруг да около бессмысленно. — Чонгук, если со мной что-нибудь случится, я прошу тебя только об одном - позаботься о Тэхёне так же, как ты заботишься обо мне.

Разволновавшись, Чонгук удивленно вскинул брови, осторожно развернул Юнги к себе. Руки его задрожали.

— Ты не должен задавать лишних вопросов, просто делай, что говорю. Мне виднее, я старший.

Но Чонгук продолжал сверлить его взглядом, требующим маломальских объяснений.

Тогда Юнги сделал глубокий вдох и успокоил его иначе, приблизился вплотную и притянул за шею, зажёг татуировку и позволил себя обнимать. Солёный, вязкий поцелуй, длительный и трепетный, когда проба губ и вдруг - отрыв, садистски жестокий и пьяняще мягкий одновременно. Всё, что мог отдать ему Юнги, всё, что мог для него сберечь. Но ему не очень хотелось, а Чонгук жаждал, стеснительно поглаживая напряженную спину, наливаясь возбуждением. Как же он тосковал по его нежности, грезил по улыбающимся глазам и привычно язвительным ухмылкам. Он бы расцеловал его от макушки до пят, если бы получил разрешение. Юнги заалел, разгорячился и оторвался, обрывая остаточные причмокивания тишиной вздоха.

— Иди, Чонгук, — он облизывал губы и прятал глаза, упёрся в него ладонями. — Пожалуйста, иди.

Столько недоумения, всполохов в глотке, надломленных словесных конструкций, увязших в связках. Зачем накормил надеждой, зачем снова поманил и бросил?

Не способный смириться, Чонгук съехал на колени и прижался к нему, горячо дыша в живот, он замотал головой, замычал, выражая протест и желание остаться рядом, в качестве ли брата, сына, друга или пса - не так уж и важно. У Юнги не хватало сил отпихивать его, и глупые попытки избавиться от хватки привели к подрыву комьев в глотке, голос его предательски дрогнул, пальцы впились в братские плечи. Он упал к нему, сев на колени наравне, обхватил голову.

— Чонгук, — и быстрый читающий взгляд, — Чонгук, послушай… Гуки… Я не говорю, что мне угрожает большая опасность. Но, понимаешь, иногда лучше оставаться начеку.

Какой Тэхён? Какая опасность? Чонгук не согласен, отмахивается, тянет к себе Юнги, не допуская и мысли, что им предстоит расстаться. Другой бы взывал, кричал, плакал, а Чонгук молча и нежно призывал к разуму. По-другому не умел. Пока не перегорело. Он пытался поймать губы Юнги ещё и ещё, а тот отталкивал и напоролся на сопротивление. Чонгук применил силу, повалил его на пол и вписался в губы, прикусил шею и рванул с него рубашку, полыхнул ладонью по бедру… Поднявшись, понял, что обезумел: брат, побелев, зажался, зажмурился.

Ему неприятно, ему нехорошо.

Объятый страхом, Чонгук откатился. Юнги ощутил его поцелуй в запястье, открыл глаза. Чонгук замер в низком поклоне. Так он обычно просил прощения, если творил что-то запредельное.

— Я не злюсь, Гуки, — присев, Юнги погладил его по макушке. — Как бы я хотел, чтобы ты не был моим братом, как бы я хотел наплевать на эти блядские принципы, а потом встретить тебя раньше, чем его.

Тэхёна.

— Я люблю его, — коротко выдохнул Юнги, как приговор.

И он бы не позволил сантиментам разрывать себе пасть, если бы не знал, какой они имеют ядовитый привкус. Наверное, Чонгук научился собираться из разбитых кусочков в целое за считанные секунды ещё там, на ринге. Этот бой ему никогда не выиграть.

Вышел он быстрее, чем решился войти.

Юнги завалился на бок и скрутился в жалкий зародыш, подумав, что было бы неплохо повидаться и с родителями.

-end of flashback-

***

Юнги отверг встречу сегодня вечером, написав, что будет занят.

Плюнув на предостережения, Тэхён выбрался из офиса на улицу чёрным ходом и живо направился к Юнги, держа перед носом навигатор. Вот увидит его и перестанет переживать попусту, засунет все эти глупые кошмары и предчувствия куда подальше, найдёт утешение.

На подходе к дому Тэхён замедлил шаг, глянул в сторону парковки, вздрогнул, ступив на заледенелую корку лужицы. Эти несносно долгие минуты, когда абсолютно всё стихает, уступая место одной радиоволне со стуком собственного сердца.