Не без греха (СИ)

Словно в бреду, заваленный лавиной, перекрывающей кислород, Хосок пытался осмыслить её слова, соотнести с картинками, взрывающимися в памяти. Вот с чего эти бушующие гормоны, всполохи. Ладно. Но если у Сонхи никого не было, кроме…. Тогда…

— Неужели… Этот Сокджин - отец ребёнка?

— Да. Я должна была сразу сказать. Но мы и так здорово друг другу потрепали нервы, — она спрятала лицо в ладонях. — Ложь во спасение такое дерьмо, такое дерьмо-о…

Отерев лицо рукой, Хосок на минуту прикрыл глаза. У него болело абсолютно всё, он не заслуживал этих пыток и насилия мозговых и мышечных тканей. Его затошнило. Токсикоз, который не должен ему принадлежать.

— А он что сказал?

— Что я могу действовать на своё усмотрение, — Сонхи страдальчески скривила рот. — Он женат. Ты только не вскипай. Я это знала. Я просто люблю его и не хочу навязываться. Ребёнок он… чёрт, я не знаю, как это вышло, я вроде принимала таблетки.

«Ребёнок. В моём животе? Здесь?».

«Почему ты не принимала таблетки, Сонхи?»

«Я не хочу. Мама. Мамочка!».

Опять. Рубашка приклеилась к спине. Хосок задрожал, понимая, что реальность не в состоянии опрокинуть его на самое дно, ему это казалось, пустоты заполняло пятнами галлюцинаций. Потому что он переутомился от работы, прожёг нервы, недоспал. Пойти бы и отдохнуть. Поговорить бы с Чимином, затихнуть, обняв его.

— Хосок, ты в порядке?

Сонхи с трудом поднялась и помогла ему встать, хотя должно быть наоборот. Но он её младшенький. И он ни в чём не виноват. Она устала злиться.

— Прости меня.

Ему казалось, что он застрял в её объятиях, как в заржавелых тисках, из которых не вырваться.

— Пообещай мне кое-что, — бессильно выдохнул Хосок. — Повремени пока что с абортом.

— Долго не смогу, ты же понимаешь. Максимум - неделю, — отстранившись, Сонхи пожала плечами. — Да и что ты хочешь-то? За меня ты его не выносишь, братишка.

— Недели мне хватит.

— На что?

— На всё, — выпалил он.

— Хорошо, если тебе от этого легче.

— Я зайду, как смогу. Или позвоню, — бросил он на ходу и вышел.

В тот миг, когда он собирался размозжить Сокджину череп, вытащив его хоть из-под земли, в кармане, к великому счастью, зазвонил телефон. Так долго разыскиваемый Чимин дал о себе знать невероятно вовремя.

— Хён, ты где?

— Я… я у Сонхи. А что? — он всё ещё подумывал пойти в другую от метро сторону, туда, где сможет купить оружие.

Голос Чимина растапливал, шаги замедлялись.

— Я соскучился. Пожалуйста, давай встретимся? Прямо сейчас. Я хочу тебя увидеть.

С неба посыпалась белая крошка, не то первый снег, не то кокаин. Хосок поднял вверх щипавшие от слёз глаза, сморгнул снежинки и улыбнулся. В динамике дышал Чимин, не совсем ровно, взволнованно, того и гляди сорвётся на новые вопросы.

— А ты правда соскучился? — Хосок развернулся к указателю. — Убегать не будешь?

— Я даже готов тебе в глаза посмотреть, — пошутил Чимин и рассмеялся.

На фоне калейдоскопа из дурных событий, его смех звучал, как мелодия ангельской флейты. Если бы он не стал тем, кто наблюдает за Хосоком, если бы однажды он прошёл мимо и не проявил любопытства… Если бы они не были знакомы, возможно, в одном из других зеркальных миров, Хосок уже открывал бы дверь в пропасть.

***

-flashback-

В нём всё кричало о том, как ему дурно, но он не признавал и не стал бы. И даже вытянул губы беззаботной улыбкой, встретив Чонгука, которого просил прислать, провожая Тэхёна. Им нужно поговорить. Юнги до последнего не знал, как. Встав в пороге, Чонгук дождался приглашения сесть.

— Ты извини, что я тебя так пинаю в последнее время, — он хотел закурить, но Чонгук подоспел с зажигалкой настолько быстро, что от воздушной волны у Юнги колыхнулась чёлка. — Спасибо…

Чонгук кивнул и остался стоять. Каждую секунду рядом с ним - проглатывает с лихвой, как дозу. Юнги от этого ещё хуже.

— В ногах правды нет, — Юнги сочно затянулся и придвинул ногой табурет, Чонгук расстегнул куртку и опустился, приготовившись слушать. — Дела у меня ни к чёрту. Я бы даже сказал, что совсем. Думаешь, отдавая один долг, ты на клеточку ближе к финишу игры? Нет.

Шорох.

— Оставь телефон в покое. Раньше, когда этой херни не было, я тебя и так прекрасно понимал. Сомневаешься в моих способностях, что ли? — Юнги состроил смешную гримасу.

Его встретила та же детская радостная полуулыбка, лёгкое сияние больших глаз, в которых тут же - избыток тревоги, почти испуга.

«Мам, это мой братик?… Какой хорошенький. Чонгуки? Гуки? Я - Юнги».

Вспомнил, как трепал его по волосам, тогда ещё совсем мальчишки, вспомнил, как Чонгук впервые взял его за руку, согласившись погулять, как хватался за него, когда к ним подскочили другие дети.

— Ты в детстве такой тихоня был, пугливый до чёртиков. Помнишь, как мама нас на Рождество позвала ночью под ёлку заглянуть, а ты в шкаф засвистел? Потом искали тебя всем скопом, ещё бабушка с дедом ночевали…

Чонгук улыбнулся и отвёл глаза. Помнит. Всё на свете.