Не буди девочку! До утра...

— Наш дедушка был мастером по плетению из бересты, — счёл необходимым пояснить Васёк. — Он сначала Соломку обучил, а она — меня. Сейчас она кружок «Берестянка» ведёт. Жаль, что школа на каникулы закрыта. А то бы я тебе музей «Поморская изба» показал. Там всё, как раньше было: печь. стол, посуда и даже люлька.

— Цветок — для красоты, а ободок — от плохих мыслей, — пояснила Светлана-Соломия. И кто бы уловил некий намёк в этом «от плохих мыслей»? Не усекла его и Алька, предпочитавшая теперь бейсболку защитному шлему.

Праздновать решили вечером. А до того именинница уединилась. Порывшись в рюкзаке, извлекла конверт. В нём хранится рисунок: девочка, обнимающая дерево. Длинные волосы сливаются со стволом, а затем превращаются в крону. «Когда кружится голова, позови знакомое дерево (Юнна Мориц)» — «Мама, а кто такая эта Юнна?» — «Поэтесса. Вырастешь — почитаешь». — Мама не отличалась многословностью.

Алька кладёт листок в конверт и смотрит на Мурёнку с потомством. Мама читала ей в детстве про кошку с таким же именем. От воспоминаний под веками горячо, и девушка возвращается в столовую-гостиную-кухню, где домоправительница хлопочет над ужином. Является Марина-Хэппи с блюдом янтарной морошки:

— На дальних болотах насобирала!

— Эка куда тебя занесло! — всплёскивает руками Светлана-Соломия. — Опять «Другое Место» искала?

— На старый погост ходила.

— Да ведь родительская суббота уже миновала.

— Стали во сне покойнички приходить, — невозмутимо объясняет Марина — Хэппи.

— Какие ещё покойнички? — оробела московка.

— Все наши — Кудреватые! — доносится из-под красной панамы. — А если такое случается, беги на кладбище! Вырой ямку и скажи: «Не ходи за мной! Я сама приду».

Бум-бум! — забрякало кованое кольцо.

«Эрик! — вспыхивает Аля. — Пришёл поздравить».

Светлана-Соломия отправилась во двор, где в грозном лае заходился пёс.

Вернулась с двумя послушниками.

— Обогрейтесь чаем!

— Спаси Господи! Отец Авель послал оповестить: завтра молебен в храме. Всем миром будем просить Господа о милости, чтобы уберёг Таракановку от беды.

— Вот и мамка говорит: смоет нас в Белое море! — вставила Марина — Хэппи.

— Спаси вас Господи! — один из порученцев приподнял голову, отчего куколь сдвинулся — в проёме возник растянутый в кривой ухмылке рот. Земным поклоном он вернул головной убор на место.

После ухода послушников громким причмокиванием напомнила о себе Марина-Хэппи. Оторвавшись от банки со сгущёнкой — главного наслаждения своей жизни-она продолжила рассказ:

— Вот я и решила наведать покойничков. Сначала дедушке Ивану поклонилась, потом дедушке Грише, а под конец бабушке Глаше. Со всеми от души поговорила.

— Шиу-шиу-ш-ш-ш! — доносится до Альки.

Квартирантка бросает на хозяев вопросительный взгляд, но те по-прежнему невозмутимы. Куда подевался уникальный слух младшего Беспоповцева? Получается, что этот звук улавливают только её уши?

Шуршанье тем временем набирает децибелы, преращаясь в свист, который сменяет скулёж..

— Что это? — Алькин вопрос повисает в воздухе: никто не спешит удовлетворить её любопытство. — Я каждый вечер эту жесть слышу! — взрывается жиличка.

— Да не будь ты такой сыккухой! — ответно вспыхивает Васёк.

— Это очень грубо и… — задыхается от возмущения сестра-это грешно!

— Кто-нибудь объяснит, что происходит в этом грёбаном месте? — Московка не рискует распространить вульгарный эпитет в отношении всего дома, но лицо «большухи» на глазах каменеет.

— Страшная месть! — Васин голос преувеличенно трагичен.

— Дом с привидениями?

Молодому хозяину определение не по вкусу, и он поясняет: источник пугающих шумов скрывается в… горлышке.

Много лет назад прижимистые Беспоповцевы обидели плотника, скудно кормя его за обедом, — вводит он в курс дела нервную особу. — По пище и топор свищет, — намекал тот не единожды. Хозяевапредупреждению не вняли. Аобиженный взял, да и поместил меж брёвен бутылочное горлышко. С тех пор и поселилась в избе эта заунывная песня ветра. К счастью, оживает «инструмент» не при каждом дуновении.

— Выходит, нечистый дух экзорцизму не подлежит? — уточняет Алька.

Брат и сестра от комментариев воздерживаются. Мурёнка, расположившись в зоне видимости компании, гипнотизирует Альку своими зрачками. Светлана-Соломия, чтобы занять чем-то руки, наливает кошке молока.

Ещё один день деревенских каникул приближается к финалу. Но что готовит грядущий?

На этом вопросе Алька от пережитых волнений уходит в аут, а приходит в себя, когда Марина-Хэппи буднично объявляет:

— А морошки там немеряно! Одно слово — «Другое Место».

— Врёшь! — отказываются верить слушатели.

— Я никогда не вру! А то рот зарастёт…

— Занятное поверье! Следует зафиксировать. — Мужской голос с интеллигентными модуляциями раздаётся с порога. Брови брата и сестры синхронно дёргаются от гнева. На что русский немец отвешивает смиренный, но не лишённый галантности поклон:

— На самом деле я стучал, но… — Гость прислоняется к косяку. — А тут ещё ворота оказались незапреты.

— Здравствуйте-здравствуйте! Проходите — хвастайте! — заводит северную присказку Маринка — Хэппи, оторвавшись от сгущёнки.