Не буди девочку! До утра...

ЭКСПРЕТИЗА «ВОЛШЕБНОЙ» ПЛЁНКИ

Они двинулись известными лишь провожатому тропами. Чащоба становилась всё сумрачнее.

— Если двигаться на северо-восток-выйдешь на место, куда Михей Беспоповцев водил музейных сотрудников. — И Эрик поднял руку, указывая направление.

— А кто такой этот Михей?

— В его доме жила одна забавная девушка…из Москвы.

«Всего лишь забавная?» — подумалось Белозерцеву.

А Эрик между тем продолжал: — Именно здесь Михей Беспоповцев нашёл вырезанные в деревьях изображения идолов — так называемые «личины». Ему вообще везло на такие находки. Ведь это ему попался в руки знаменитый костяной гребень с изображением белого медведя. Тогда раскопали и бронзового идола, и рукоятку кинжала, и кусок оловянной пластины неизвестного назначения. Историки решили, что именно в этой части района располагалось место обитания чуди белоглазой. Ведь и деревенька когда-то существовала— Чудьпала.

— От кого или от чего эта самая чудь пала? — вставил своё словечко сыщик.

— Да вернее всего — от новгородцев. Первые русские поселенцы появились здесь ещё в двенадцатом веке, когда жители Великого Новгорода основали опорные точки для сбора дани с аборигенов — чуди. Вне сомнения, что и англичане, и голландцы всерьёз интересовались русским Севером. Всё пытались пробиться великим северным путём к Оби. Но не доставало опыта плавания в высоких широтах. Вот и находили нередко свою погибель. Но географические карты оставили хорошие. Тут надо отдать им должное. Таракановки на тех картах нет, но Северная Двина — на месте.

… Впереди блеснул неправильный овал озера. Словно осколок неба.

— Здесь неплохая рыбалка! — гид махнул в сторону воды.

— Скажите, Эрик, с какой территориальной единицей чаще всего путают славный город поморов?

— Трудно сказать.

— Ну вспомните уроки географии! — наседает Павел Петрович!

— Это важно?

— Чрезвычайно.

— Я путал Архангельскую область с Астраханскою…

— То-то и оно! — торжествует сыщик, а русский немец окидывает его подчёркнуто внимательным взглядом:

— А вы ведь не простой турист!

— В каком смысле?

— Вы приехали не только за впечатлениями.

— Я — пенсионер. У меня появилась возможность познавать мир. Вот я и пользуюсь…

Но вы ведь до этого… до заслуженного отдыха в правоохранительных органах работали?

— Почему вы так решили?

— Когда присаживаетесь-подтягиваете брюки на коленях! — Эрик выдаёт первое, что приходит на ум.

— Я служил в самой могущественной организации СССР, — не без самодовольства заявляет Белозерцев.

— В КГБ? — оживляется собеседник. — О, в таком случае вам известно о «белой стреле». Недавно по российскому телевидению сериал показывали.

— К сериалам равнодушен.

— Но о «Белой стреле» слышали?

— У меня имеется своё мнение.

— Очень интересно.

Но, похоже, бывший кэгэбешник не расположен делиться им с иностранцем. Он поднимается, давая знать, что намерен отбыть восвояси:

— Благодарю за помощь.

— Не за что! — молодой человек скрещивает руки на груди. — Заходите, если что потребуется…

Белозерцев намёк понял.

— А что касается «Белой стрелы», то это «деза».

— Чья?

— Моих коллег.

— А цель?

— Это было своеобразное послание, как сейчас говорят, «месыдж».

Кому?

— Для трёх целевых групп. Для криминала, чтобы не «борзел» и воздерживался от насилия к людям в форме. Для бизнеса, чтобы не жался с налогами. И для народа — поддержать имидж правоохранителей.

— Занятно.

Белозерцев мысленно одобрил себя за то, что не стал шифроваться перед «мальчишкой», но главную цель своего посещения Севера всё-таки скрыл. На обратном пути они двигались молча, каждый погружённый в свои мысли. Белозерцев думал о той самой «Стреле». В девяностых годах ему выпало быть среди тех, кто собрался на нелегальный съезд бывших генералов и других высших чинов КГБ и МВД. Правда, не как самостоятельная единица, а лишь в свите бывшего начальника. Тогда был учреждён «Союз советских чекистов». Белозерцеву пришлись по душе соображения представителя штаба организации, полковника ГРУ в отставке: «В конечно счёте мы хотим стать той силой, которая наведёт в стране порядок». Но смутило то обстоятельство, что деньги на содержание «братства» выделила всё те же «братва».

«Криминальная революция 90-ых. Не она ли аукнулась Бондалетову?»

На Монастырской они расстались. Гид свернул к воротам, а Павел Петрович к кафе «Триада». В это время из дома с деревянным коньком на крыше вышла женщина. По тому, какие звонкие печати ставили её каблучки, можно было предположить: молода. Однако приблизившись, мужчина обнаружил: это тот случай, когда со спины — пионерка, в фас — известно кто. В руках женщина несла чемоданчик с красным крестом. Нечто похожее Павел Петрович видел в детстве. Кажется, у фельдшеров «Скорой». Он шёл за дамой, пока она не поднялась на крыльцо. Над входом висела вывеска, одна часть которой была утеряна, а другая оповещала о том, что в доме находится «… пункт деревни Таракановка».

«Медицинско-акушерский? Нет, не подходит. Фельдшерско-акушерский. Пожалуй, этот вариант ближе к истине».