Не-доросли. Книга 2. Холодные перспективы

Шарло неторопливо обвёл взглядами спальню и негромко, но так, что в разлом упавшей тишине было слышно всякое слово, возгласил:

– Воспитанники старших курсов – гардемарины и старшие кадеты – собрать вещи и приготовиться к переезду!

Корф коротко кивнул. В спальне все разом загомонили. Бухвостов окончательно вскочил на ноги.

– Господин старший лейтенант! – крикнул он. – Ваше благородие! Позвольте спросить?!

– Говорите, Бухвостов, – милостиво кивнул ему в ответ Деливрон.

– Куда нам переезжать?!

Гомон стих мгновенно – ответ на вопрос хотелось услышать всем. В спальне жило четверо гардемарин, трое старших кадет и пятеро младших. Распоряжение Деливрона касалось большей части из них.

– Распоряжением директора корпуса, его высокопревосходительства адмирала Петра Михайловича Рожнова, с сегодняшнего дня устанавливается новый порядок проживания, – торжественным голосом объявил Деливрон. – В одной спальне теперь могут жить только кадеты одного возраста. По утверждённому его превосходительством графику эта спальня была отведена под проживание роты младших кадет, значит, старшие кадеты и гардемарины подлежат переселению в другие спальни, а их места будут заняты младшими кадетами. Вещи собрать надлежит в течение получаса.

Ого как!

Воистину, новая метла по-новому метёт! – восхищённо подумал Грегори, встретился взглядом с друзьями – те тоже смотрели довольно, но было во взгляде Власа и ещё что-то странное, словно он чего-то недопонимал. А Глеб и вовсе глядел почти равнодушно. Но мысль, что теперь в их спальне не будет ни старших кадет, ни гардемарин, только ровесники, сразу было видно, понравилась всем троим. А вот рыжие Данилевские, наоборот, поглядывали с напряжённой опаской – видимо, сразу вспомнили сентябрьские стычки с Грегори, Власом и Глебом, и возникла опаска, что теперь трое друзей на них отыграются. Грегори встретился взглядом с Жоржем (или Егором всё-таки?) Данилевским и весело ему подмигнул – не дрейфь, мол, кадет!

– Значит, баклажек одних оставляем, – протянул чуть озадаченно Бухвостов. – Что-то мне мало это нравится…

– Кадет Бухвостов, – сухо и назидательно сказал Шарло, – потрудитесь не употреблять уличных слов… во всяком случае, в присутствии офицера.

– Так точно, ваше благородие, – откликнулся Бухвостов послушно и обернулся к Корфу. – Ты уже как всегда, откуда-то про это узнал, потому и собирался? Чего всем не сказал-то?

– Не успел, – коротко ответил Корф, снова оборачиваясь к чемодану.

Первыми Деливрон увёл гардемарин, пообещав вскоре вернуться за старшими кадетами.

Бухвостов, пользуясь мгновением, повернулся к баклажкам, которые смотрели на него во все глаза – их вдруг охватило ощущение серьёзности происходящего.

– Ну вот что, друзья-приятели, – сказал он, глядя на всех пятерых по очереди своими выпуклыми водянистыми глазами. – Старшим в спальне остаётся… (он помедлил мгновение)… ну вот хоть Грегори, – он ткнул пальцем в сторону Шепелёва, и тот не смог сдержать довольной улыбки. – Вас, рыжие, старшими оставлять всё равно толку нет, вас двое, а их трое, они вас всё равно одолеют. Вы (он мотнул головой в сторону Данилевских) ему не противьтесь, а вы (на этот раз он кивнул в сторону Грегори и его друзей) моих товарищей-москвичей зря не обижайте. Будьте заодно, кто его знает, может, вам ещё и доведётся подраться за то, чтобы власть в спальне удержать.

Грегори молча склонил голову, осознавая серьёзность сказанного Бухвостовым. И впрямь, мало ли кого к ним подселят. С большинством кадет они уже были знакомы, да только всё равно не со всеми, а многих знали только в лицо или только по имени. Переведут вот с одной спальни пятерых или семерых, которые друг с другом дружны, попробуй-ка с ними потягайся. К старшим кадетам и гардемаринам они уже привыкли, почитай, что свои, почти друзья.

Грегори похолодел. Удовольствие, граничившее с радостью, которое его охватило при вести о переселении старших, внезапно куда-то исчезло, он покосился на друзей – по их лицам было видно, что они тоже вдруг разом осознали то, что им предстояло. Даже осенняя стычка с Бухвостовым и его приятелями не шла в сравнение с тем, что будет теперь.

Деливрон вернулся, остановился в дверях.

– Господа старшие кадеты! – позвал он ровным голосом.

– Ваше благородие! – позвал вдруг Влас. – Позвольте просьбу.

– Позволяю, – дружелюбно отозвался Шарло, весело глядя на кадета.

– Позвольте перейти в нашу спальню моему кузену, кадету Иевлеву! – Влас глянул на друзей, на Данилевских, получил в ответ четыре одобрительных кивка. Иевлева они все уже хорошо знали, поэтому он был пусть и слабой, но помощью.

Старшие кадеты вышли за дверь, а Глеб с лёгкой насмешкой глянул на Грегори:

– Опасаешься, старший?

– Да есть чуток, – голос Шепелёва не дрогнул ни на мгновение. – Как ещё мы с ними краями разойдёмся, с теми новенькими.

Первый из новеньких пришёл уже через несколько минут – должно быть, Деливрон не стал тянуть время. Отворилась дверь и внутрь спальни проскользнул с сундучком в руках Иевлев.