Не-доросли. Книга 3. Метель

Юнкер чуть щёлкнул каблуками, во все глаза глядя на братнего приятеля. Поглядеть на Деливрона и впрямь было любопытно – действительно, сложись судьба Ипполита иначе, старший лейтенант мог бы сейчас отдавать приказы младшему Завалишину. Но мачеха не захотела, чтобы Ипполит тоже вверил свою судьбу морю вслед за старшими братьями. Добрейшую Надежду Львовну откровенно пугали долгие отлучки старших братьев – Николаша постоянно пропадал на Севере, летом болтаясь в неласковых морях около Матки, Колгуева и Груманта, а зимой – в Архангельске, Коле и Онеге, а средний и вовсе объехал вокруг света да проехал насквозь всю Сибирь.

Славно, но до чего же долго и далеко. А домом кто заниматься станет, хозяйством? Женится, детей заведёт?

Ипполит невольно содрогнулся, вспомнив лицо мачехи.

Скука смертная!

– Я зову его Шарло, но ты его так звать не можешь, – чуть улыбнулся, меж тем, Завалишин-средний, а глаза его блуждали по залу кондитерской, словно кого-то отыскивая. «Да ведь он вовсе не с Деливроном собирался тут встретиться!» – мгновенно сообразил Ипполит – уж в чём в чём, а в сообразительности младшему Завалишину отказать было ну никак нельзя. – Мы с ним всё-таки хоть какое-то время в Корпусе служили вместе, да и по возрасту ближе. Понял?

– Так точно, ваше благородие! – непонятно к кому обращаясь (а вернее, нарочно сказал так, чтобы нельзя было понять, кого именно он титулует!) отозвался юнкер, глядя в зал кондитерской как раз между Деливроном и Митей.

– Ну это лишнее, – добродушно засмеялся Деливрон. – Это вы, сухопутчики, титулуете направо и налево… у нас на флоте ещё с петровских времён повелось по имени-отчеству обращаться. Так и ты следуй тому же – Карлом Францевичем зови. Разумеется, не в присутствии иных нижних чинов.

Ипполит смолчал, пристально глядя на старшего брата. Митя же, межу тем, поблуждав взглядом по залу и, должно быть, таки не найдя нужного лица, бросил отрывисто:

– А присядем!

Прошли в другую комнату и присели за столик Деливрона – юнкер осторожно опустился на диванчик, обтянутый шёлком, таким же муслином, что и на стенах, только иной расцветки. Перед Шарло (ах простите, Карлом Францевичем!) высились четыре уже наполовину съеденные статуэтки из шоколада и безе (Ипполит отметил про себя, что все фигурки явно были в турецких мундирах – похоже, потомок немцев был филэллином и мстил туркам хоть таким образом), чуть курилась паром уже наполовину опустелая чашка кофе. Наискось стола лежали раскрытые газеты, английская и французская. Ипполит не видел названий и заголовков, понял только, что похоже, воспитатель Морского корпуса искал в газетах какие-то свежие новости. Тоже о греках, должно быть, – решил юнкер.

Кельнер возник рядом почти мгновенно, словно из воздуха соткался, почтительно склонил голову, выслушал заказ (Митя заказал себе кофе и бисквиты без особых изысков – с малиновым сиропом и рюмкой рома, а Ипполиту – горячий шоколад, грушу и мороженое), чиркая свинцовым карандашом на сложенном листочке бумаги, чуть поклонился и исчез.

Фрукты на столе появились почти мгновенно, и Ипполит, дождавшись одобрительно-разрешающего кивка старшего брата, тут же принялся резать яблоко на куски, одновременно краем уха слушая неторопливый разговор офицеров.

– А что с твоим проектом? – в голосе Деливрона слышалось неприкрытое любопытство. – Ну помнишь, ты в корпусе рассказывал о своей докладной записке на высочайшее имя?

Юнкер на мгновение замедлил движения ножа. Митя подавал докладную записку? Государю? Но по поводу чего?

– Ты про… – Митя несколько мгновений помедлил, словно дожидаясь подтверждения или пояснения от Деливрона (но старший лейтенант помалкивал – юнкер готов был поклясться, что Деливрон усмехается, но не поднимал глаз, продолжая резать яблоко), но старший лейтенант молчал, и Завалишину-среднему пришлось заканчивать свою мысль самостоятельно. – Ты о проекте ордена или о проекте укрепления Русской Америки?

– Я не стал бы спрашивать тебя об Америке, – на этот раз юнкер вскинул глаза и убедился – на губах Деливрона и впрямь играла усмешка. – Я отлично знаю, что ты сейчас служишь в Компании, и что твой проект вполне принят. Надеюсь, уже скоро и в Приамурье, и в Калифорнии начнётся движение. Не забывай, что мой брат Андрей служит там же.

Митя чуть прикусил губу, словно не хотел отвечать, потом, помявшись, всё-таки сказал:

– Приём у государя не состоялся… помнишь, наверное, мне же назначили на ноябрь…

– Год прошёл, – кивнул Деливрон, внимательно глядя на мичмана.

– Тогда, – Завалишин-старший чуть выделил голосом это слово, – помешало наводнение. Потом у государя видимо, были важные дела… помнишь, наверное, что творилось в Питере в ноябре и декабре. А потом мне дали ответ… через графа Мордвинова. Известили, что государь считает мои идеи неосуществимыми.