Не-доросли. Книга 4. Бубновые тузы

Глеб на мгновение поморщился, представив, как он сказал бы такое при своих петербуржских друзьях. Друзья они, конечно, друзья, а только и Грегори, и Влас немедленно бы заявили ему, что нет никаких литовских ухабов, а есть только русские, и здесь, в Виленской губернии тоже. Мотнул головой, чтобы отогнать злую мысль, рывком подтянулся к окошку кареты, высунул голову:

– Данила!

– Тут я, панич, – Карбыш вдруг оказался совсем рядом – он стоял на четвереньках прямо около дверцы кареты, как раз собирался её открыть, когда Глеб вынырнул в окошко.

– Что там случилось такое? – спросил Невзорович сквозь зубы. – Опять колдобина?

– Да непохоже как-то, – откидывая, наконец, дверцу, сказал Данила. – Где там панна?

– Всё в порядке с панной, – откликнулась снизу Агнешка. – Помогите мне выбраться, и всё будет совсем хорошо.

Глеб соскользнул вниз, попытался открыть вторую дверцу. Увы – нижний край прижало к дороге. Он сложил руки в замок, подставил.

– Вставай сюда ногой, подсажу.

Рывком вскинул наверх лёгкое девичье тело, потом подпрыгнул и выбрался следом. Агнешка стояла уже на земле совсем рядом с каретой, одёргивая и поправляя платье синего сукна и притопывая добротно сшитыми из козловой кожи башмаками – обычная одежда коллегиума как нельзя лучше подходила для дальней дороги.

Глеб спрыгнул рядом с ней, выпрямился, огляделся по сторонам. Данила сидел на корточках около кареты, разглядывал днище и оси, посвистывал, вытянув губы трубочкой – усы смешно ерошились и шевелились от дыхания и свиста. Шляхтич подошёл и присел рядом. И тоже присвистнул.

И правда, не ухаб и не колдобина.

Поперёк дороги, наискось лежало бревно – толщиной в десяток вершков, густо обросшее высокой травой – потому Данила его и не заметил. Высовывалось из кустов на дорогу не больше, чем на аршин. Карета за это бревно зацепилась правым задним колесом – переднее как-то миновало.

Про колесо можно было забыть – как тогда, в Луге. Тогда сломалось шесть спиц, сейчас – вынесло напрочь всю ступицу, и обод косо валялся на дороге, а чека упиралась в землю. Мало того, и ось переломилась. Оба кофра с Агнешкиными пожитками обрушились с крыши на землю, добро хоть, ни один не сломался – мастер, который их сработал, видимо, был добросовестнее, чем каретник. Сломалось то же самое колесо, что и тогда, в Луге.

– Мдааа, – протянул шляхтич. – И что ж будем делать?

Данила рывком поднялся на ноги, огляделся по сторонам, глянул на солнце вприщур.

В костре, потрескивая, догорала охапка поленьев – корявые обрубки сухих веток. В чугунном котелке (в дороге всякая всячина пригодится, запаслив Данила Карбыш!) тонко попискивало и изредка позванивало – со дна всплывали едва заметные пузырьки, вот-вот и закипит. Похрапывали в стороне выпряженные и стреноженные кони, звучно хрумкая, щипали траву. Карета высилась на дороге, выделяясь в сумерках причудливой громадой.

Агнешка сидела на тяжёлой толстой валежине, подобрав ноги и кутаясь в плотный шерстяной плед, задумчиво глядела в огонь. То и дело поправляла сползающие на лоб волосы – причёска всё-таки растрепалась, окончательно и бесповоротно.

Глеб шевельнул в костре кривой палкой, сгребая угли в горку. Пламя шевельнулось, выбросило сноп багровых искр. Агнешка вздрогнула и чуть отстранилась.

– Как думаешь, скоро он вернётся?

Данила ушёл искать вёску – по его прикидкам где-то рядом всё равно должны быть люди. Обещал вернуться к темноте, хоть найдёт, хоть нет.

– Вернётся, – успокаивающим тоном сказал Глеб и снова шевельнул в костре корявой кочергой. И почти тут же выдернул её из огня – не ней уже начинали плясать рыжие язычки пламени.

– Ты неразговорчивый какой-то, – протянула сестра. Быстро стрельнула в его сторону карим взглядом, чуть улыбнулась. – Влюбился, небось?

Уголок рта Глеба чуть дёрнулся в сторону, обозначив усмешку.

– И это тоже, – сказал он еле слышно. – И это тоже…

– А что ещё? – голос Агнешки стал недоумевающим, она не понимала.

– Да как тебе сказать, – процедил брат, раздумывая, стоит ли откровенничать с девчонкой – тринадцать лет всего-то.

– Да так и говори, – в тон ему сказала сестра. Повозилась, усаживаясь поудобнее и подбирая плед под себя, вновь стрельнула в его сторону взглядом и добавила. – Когда-то мы с тобой не стеснялись откровенничать друг с другом.

Нашла что вспомнить, – едва не ляпнул Глеб. Они когда-то и вправду поверяли друг другу свои детские тайны – кто где сколько спрятал пёрышек или цветных камешков, как Глеб пришиб палкой гадюку на садовой дорожке, как Агнешка упала с забора и едва не сломала руку… и «честное слово шляхтича» было достаточной порукой, что никто ничего не узнает.

Хотя… почему бы и нет?

Когда он умолк, Агнешка несколько мгновений молчала, глядела в огонь, чуть выпятив нижнюю губу.

Думала.

Потом резко подняла голову, глянула на брата:

– Тебе нужен совет? – отрывисто спросила она. – Или просто чтобы я тебя по головке погладила, слёзки утёрла?

– Агнесса, – угрожающе пропел Глеб, чуть подавшись вперёд и сжимая кулаки.

– Тринадцать лет уже как Агнесса, – отрезала сестра. – Не понимаю, в чём проблема-то?