Не-доросли. Книга 4. Бубновые тузы

Ответа не было, но от взгляда бездонных глаз хотелось попятиться, повернуться и бежать – и, одновременно, положить свою жизнь к этим точным ногам, укутанным в тяжёлые белые полотна.

– Это великая Мать Сыра земля, – сказал кто-то за спиной негромко. – Слышал про такую?

Влас, вздрогнув, обернулся.

Косая сажень, обветренное лицо (очень знакомое лицо!), высокий лоб с густыми бровями, кудлатые, давно не стриженные волосы, резко очерченные скулы, прямой тонкий нос с вырезными крыльями, окладистая, чуть клочковатая борода, насмешливо-холодный взгляд серых глаз. Суконный кафтан (таких ни в Мезени, ни в Коле, не то, что в Онеге или в Архангельске уже лет сто не носят), под кафтаном – бузрунка[10] на голое тело, поверх кафтана – ровдужный[11] дождевик нараспашку с откинутым капюшоном, высокие нерпичьи бродни, широкополая суконная шляпа-голландка с обвисшими краями, серебряный нательный крест старинной работы (да ведь это ж материн семейный крест! от прапрадеда Ивана Рябова, а то и старше! – видывал его Влас не единожды в дому у деда!) на кожаном гайтане, заскорузлые от морского дела ладони.

А через миг до Власа дошло, кто перед ним, и кадет содрогнулся от странного чувства – страх не страх, удивление не удивление… нет, точно не удивление, хоть и странно. И не страх.

Прапрадед.

Именно таким Влас всегда и представлял себе знаменитого предка, Ивана Рябова-Седунова, первого кормщика и матроса государя Петра Великого, победителя шведской эскадры. И сейчас ни на мгновение не усомнился, что это он и есть.

– Ну что, правнук, здорово ль твоё здоровье на все четыре ветра? – добродушно усмехаясь, первый кормщик российского флота прошёл в жило, присел у огня на лавку (как и всё в зимовье, из расколотого толстого обрубка плавника – скорее всего, обломок корабельного шпангоута), протянул к нему руки.

– Почти праздник от тебя, прадедушка, – едва шевеля непослушными губами, выговорил Влас – а душа так рвалась что-то (непонятно только – что именно!) спросить, о чём-то рассказать, поговорить…

– Пращур, ты… откуда? – не нашлось ничего глупее, чтоб спросить.

– Живу я тут, – с лёгкой насмешкой ответил Рябов. – Неподалёку.

– В гости пригласишь, пращур? – откуда во сне бралась смелость, кадет никак не мог понять.

– Рано тебе ещё ко мне в гости, Власе, – покачал головой первый царёв кормщик. – Оттуда возврата нет. Отсюда , из этого зимовья – есть. А ты ещё не всё совершил, что должен.