Не достигнуть координаты Х

Зато он не смог выпустить из внимания мой испорченный дух.

– Я весь день не мог тебя найти, – наклоняется ко мне Полански, пока Лоудер что-то рассказывает о живописи. – Ты придёшь сегодня на пьянку в честь моих именин18?

На лице моего друга возникла усмешка.

Мне было не до смеха.

– Куда же я денусь, – проворчал я, закапываясь глубже в ленту «Инстаграм».

Голос Полански резко меняет настроение.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спрашивает он.

Я поворачиваюсь к Виктору лицом и говорю:

– У меня никогда ничего не случается.

Я пересекаюсь взглядами с Кейт Хоннер, сидящей сбоку от Полански.

Она беспокойно смотрит на меня.

Но мне всё равно.

E1(06;18)

Свои «именины» Виктор Полански назначил на семь вечера.

Все прекрасно знали о том, что гости приходят гораздо позже назначенного времени.

Сам я позволил опоздание на сорок минут, приличия ради попытавшись найти подходящий подарок в книжном в соседнем доме от него и с поражением выйдя оттуда. Ко входу на квартиру я приготовился заранее: в лифте надел свои жёлтые очки «френдзоны», придумал сценарий нелепой поздравительной речи и причесал свои разлохматившиеся волосы рукой. Я был из самых ожидаемых гостей и выглядеть должен был соответствующе.

В семь сорок две музыку и взвизги уже было слышно при выходе из лифта.

Дверь в квартиру мне открыл ещё трезвый Полански.

– Я думал, ты не придёшь, – улыбнулся Виктор.

Он закрыл за мной дверь, пока я с шоком оглядывал толпу народа в его апартаментах.

– Да чтобы я пропустил именины своего лучшего друга, – усмехнулся я. – Ещё и с горой алкоголя в качестве бонуса?

Я посмотрел на своего друга.

Он был счастлив как никогда раньше.

– С днём рождения, Виктор Евграшин, – сказал я, глядя ему в глаза. – Ты лучший русский человек на нашей американской земле.

Виктор не осмелился сдержать хохот.

Нелепая поздравительная речь пробила моего друга на сентиментальность, и он крепко обнял меня, едва ли не оторвав мои пятки от пола.

Мне нравилась наша разница в росте.

– У меня для тебя ещё один приятный бонус, – бросил он, отстраняясь меня.

Мы прошли на кухню.

В пространстве небольшой комнаты ютилась компания моих приятелей и невероятно разнообразная коллекция алкоголя: различные марки пива, несколько бутылок рома, коньяк, сладостный сидр и, конечно же, единственно верная любовь Виктора Полански – vodka. Мой друг вскрывает мне бутылку «Хейнекена», пока я здороваюсь с парнями на кухне: Стюарт, Фриман и другие. Они бесконечно благодарят Виктора за душевное гостеприимство, а я благодарю Полански за протянутое пиво.

– Толпа как на твоей первой вечеринке, – замечаю я, когда мы уходим с кухни.

Следующая локация – гостиная.

– Дрейк не придёт, кстати, – говорит Виктор.

Я пропускаю это мимо ушей.

В гостиной людей ещё больше, чем мне казалось изначально. Здесь словно собрали наш класс по математике на пересдачу – вот сколько народу было. Не хватало лишь мадам Долан. Правда, пересдача вряд ли окажется таким же весёлым мероприятием, как вечеринка в честь именин Виктора Полански.

Как только мы оказались на пороге комнаты, Виктор, обратившись к парню из баскетбольной команды, крикнул:

– Маэстро, музыку!

Толпа оживилась ещё больше с приходом именинника.

Мы боялись оказаться в её эпицентре и стать свидетелями и соучастниками всеобщей панической давки и посему продолжили наш путь к самому популярному, всеми любимому месту на любой вечеринке – к балкону.

Тут же из гостиной послышались знакомые моему сердцу ноты.

Я закуриваю сигарету и, пританцовывая, жду куплет.

С первых слов начинается мой душещипательный дуэт с Алексом Тёрнером.

– Арабелла носит межзвёздные ботинки из аллигатора, – пою я. – И кавардак вокруг её пальчика, где я катаюсь бесконечно.

Влюблённый взгляд Виктора преследует каждое моё телодвижение.

– У нее серебряный купальник из «Барбареллы», – продолжаю я вместе с Тёрнером. – И когда её нужно уйти из реальности, она прячется глубоко в моих снах19.

О прекрасном окончании своих дней я петь не стал – желание курить было сильнее.

Блаженное лицо Полански смотрит на меня.

– Ты счастлив? – спрашивает он.

– Я дам тебе за этот трек, – говорю я.

Виктор хохочет.

Какое-то время мы курим молча.

– Так что с тобой было сегодня? – вдруг спрашивает Полански на середине сигареты.

– Утром? – уточняю я.

– Да.

Я озадаченно отвожу взгляд.

Я затягиваюсь.

– Мы с Джин поссорились, – отвечаю я.

Виктор вскидывает брови.

– По поводу? – он отряхивает пепел.

– По ерунде, – говорю я.

– Это плохо.

– Я знаю.

– Вам надо помириться, – Полански качает головой.

– Да я и собираюсь.