Не играй с огнем, девочка, или Ведро воды тебе на голову!

После всего произошедшего я думала, что усну, стоит только положить голову на подушку, но полночи провела, пялясь в потолок и коря себя то за то, что не выдала Томаса, тем самым поставив себя под подозрение, то за поцелуй, который сорвал Арквил. А потом и за то, что поцелуй волновал меня куда больше судьбы Томаса, проклятых бусин и здоровья кера Бальтазара. В мысленном монологе я обращалась к сестре, представляя ее сидящей на краешке моей кровати. Спорила сама с собой, пытаясь доказать Елене и себе, что произошедшее сегодня — лишь от прилива благодарности за помощь ей и что я вовсе не потеряла голову, чуть ли не сама прыгнув в мужские объятия.

Сестра молчала, картинно вздыхая и подмигивая, как часто делала раньше. А я вновь и вновь уходила в грустные размышления о том, узнаю ли ее, когда увижу, и увижу ли. Впрочем, печальные мысли быстро уходили, в конце концов, Мила не имела той невосприимчивости к магии, что была у меня, и это давало надежду, что и у Елены ее не было. Быть может, так ее быстрее вылечат, и все будет хорошо.

Рассуждения о сестре сменялись воспоминаниями о том, как я прогибалась и льнула, раскрываясь навстречу поцелуям и объятиям, меня затоплял обжигающий стыд, и я в который раз за ночь поднималась, прыгая на одной ноге к умывальнику, чтобы плеснуть себе в лицо водой, или бесполезно ворочалась, комкая одеяло.

Проснулась от того, что Мила стояла рядом и кричала, сложив руки кольцом у рта:

— Уже утро! Просыпайся! Утро пришло! — девочка трясла меня за плечо, заливаясь смехом. — Ну, Айна, ты что! Утро ведь уже! Ты что, перепутала, когда вставать надо?

Я попыталась накрыть голову одеялом, но оно оказалось сорвано племянницей.

— Пойдем завтракать, я кушать хочу! — заявила девочка, пытаясь за руку вытащить меня из кровати. Настолько разбитой я себя не чувствовала уже давно. Болела спина, ноги, руки, шея. Казалось, даже после осенних работ в полях на уборке урожая я так не уставала.

— А ты чего прямо в платье спать легла? Айна, ты что, глупая? — с присущей ей непосредственностью спросила девочка. — Тю-тю?

— Так говорить невежливо, — строго возразила я, но эффект от замечания сильно смазался из-за того, что я все еще лежала на подушке.

— Тю-тю — это невежливо? А как вежливо? — сыпала вопросами Мила.

— Подожди, дай мне минутку…

В этот момент в дверь один раз стукнули. Не дожидаясь разрешения, в комнату вошла главная причина моего полуобморочного состояния и недосыпа.

— Кер Арквил…

— Доброе утро, Айна, Мила. Как спали? Как настроение? — мужчина улыбался и выглядел цветущим. Видимо, он, в отличие от меня, чудесно выспался, на губах играла улыбка, даже цвет лица был не таким бледным, как обычно.

— Она проспала! — тут же сдала меня племянница, гордо улыбаясь. — А я уже давно встала.

— Доброе утро, кер… — я невпопад поприветствовала, откровенно пялясь на его довольное лицо.

— Я пришел тебя полечить, — он бесцеремонно уселся на край кровати, сдернув с меня угол одеяла. Я нервно вскрикнула, вызывая у Милы приступ смеха.

— Я с мазью для твоей ноги, — укоризненно покачал головой Арквил, показывая маленькую баночку в руках. — Мила, у меня для тебя задание: в зале, где висит лютня, стоит сундук в правом углу, нужно притащить из него зеленые кубики.

— Кубики? — удивленно переспросила девочка. — А зачем?

— Для волшебства, — подмигнул кер. — Твоя мама вчера ногу подвернула, будем ее лечить. Справишься?

Девочка серьёзно кивнула и тут же умчалась из комнаты.

— А разве на меня подействует? — я полусидела на кровати, подтянув ноги к подбородку, и настороженно разглядывала чересчур довольного Арквила.

— Ну надо же чем-то ребенка занять, — мужчина подмигнул мне, откручивая крышку у принесенной баночки. — Вытяни ногу.

Я не до конца еще проснулась, наверное, и это мне снится. Холеный аристократ заботливо натирает мою стопу какой-то прохладной мазью, от его прикосновений по всему телу разбегаются мурашки…

— Кер Арквил, вы какой-то странный сегодня… Извините, — виновато улыбнулась я, чувствуя себя не на своём месте.

— И в чем же странность? — совсем не рассердился он, закончив с мазью и достав ровную длинную тряпицу. — Не дергайся, сейчас надо забинтовать потуже.

— Обычно вы не выглядите таким… довольным, — я снова смутилась, понимая, что в который раз ляпнула что-то не то, а затем предположила. — Может быть, ваши опыты наконец принесли результат?

Пока мужчина втирал крем и забинтовывал меня, шрам на его лице вновь начал проступать, и, чтобы не смущать его рассматриванием и не портить ему настроение, я отвернулась, вместо этого переведя взгляд на собственные ногти. Надо бы обстричь их, такие длинные вымахали, того и гляди кого-нибудь поцарапаю случайно.

— Попробуй подняться, — Арквил встал, подавая мне руку и помогая встать с постели. — Сделай пару шагов.

Наступать на ногу было по-прежнему немного больно, но теперь, по крайней мере, я могла ходить сама, без опоры на трость.

— Да, спасибо большое. Думаю, к вечеру разбегаюсь, и все будет в порядке.

— Не нужно, — снова улыбнулся он, сверкая глазами.