Не от мира сего

— Глупости! — прерывает его девочка и топает своей маленькой ножкой. — Он бросил тебя! Да, бросил! Сам где-то пьянствовал и шлялся по этим омерзительным продажным девкам! А ты ждал его, ждал. Мы всегда ждем, а нас бросают, о нас забывают!

Егор слышит, как злость в голосе девочки сменяется тихим всхлипыванием.

— Прости меня, Егор, — глаза Ахальо наполнились слезами, и он прикоснулся губами к холодной коже лба мальчика, на которой начали проступать водянистые пузырьки. — Прости меня, если сможешь. Это я виноват, что с тобой приключилась беда. Не сдавайся, малец, держись. Обещаю, я никогда больше тебя не брошу!

— Он не бросил меня, — пытается возразить Егор. — Он просто задержался.

— Ага, — Егор искоса смотрит на нижнюю часть лица девочки и видит, как она кривит губы. — Все они так говорят. А страдаем в итоге мы!

— Мы доберемся с тобой до Йогльдира, и я покажу тебе чудесный город. Там и вправду красиво! — Ахальо лег на спину рядом с мальчиком. — Ты только давай, выздоравливай!

Он немного помолчал, затем в приступе отчаяния перекатился на живот и встал на колени.

— Боги! — хриплым голосом закричал чародей и с безумным взглядом посмотрел на небеса. — Боги, слышите вы меня?

Егор нехотя поднимается на ноги и чувствует, как в его руку скользит маленькая холодная ладошка девочки.

— Куда мы идем? — хмурым голосом спрашивает мальчик.

— Я же тебе сказала, — нетерпеливым тоном отвечает девочка. — Я покажу тебе место, где я живу.

— Я боюсь, — Егор выдергивает свою руку и беспомощно озирается вокруг.

Люди вокруг них вновь замирают. Вон тот рабочий застыл с поднятой рукой, а солдат замер, так до конца и не повернув голову в их сторону.

— Кто эти люди? — тихо спрашивает Егор.

Девочка вертит головой, а затем машет рукой.

— Те, кто тебя бросили, называют их богами. А, какие они боги? Обычные люди. Только умные. Умнее некоторых чародеев и демонологов.

Девочка хихикает, и Егор чувствует, как по его спине ползут мурашки.

Ахальо стоял на коленях и с силой колотил по земле кулаками.

— Боги, боги, — всхлипывал чародей. — Заклинаю вас, прошу, помогите этому мальчику! Если вы есть, помогите!

Но боги оставались немы.

— Я не пойду с тобой, — Егор вдруг останавливается и упрямо мотает головой.

— Но почему? — в голосе девочки сквозь удивление проскальзывает легкое раздражение.

— Мне нет там места, — просто отвечает мальчик и начинает смеяться своей догадливости.

— Прекрати! — топает ножкой девочка. — Не смей смеяться! Там есть места для всех! И для тебя в том числе!

— Нет никаких богов!

Услышав такое богохульство, здоровяк вздрогнул и посмотрел на чародея.

Ахальо вскочил с земли и принялся разбирать шалаш. Когда ветви были разбросаны по поляне, он с яростью начал затаптывать костер с тлеющими травами. Закончив с этим, он аккуратно разгреб землю и вытащил на поверхность мальчика. Маленькое тельце изгибалось под волнами дрожи. Чародей положил его на сухую траву, которой они запаслись для костра, и укрыл двумя покрывалами, а сверху еще и своим плащом.

Закончив, Ахальо устало поднялся с земли и подошел к валуну, на котором сидел Муслоу. Полуденное солнце окрасило поляну осенними красками, которые немного обесцветились под пеленой дыма.

— А кто тогда есть? — осторожно спросил Муслоу.

— Не знаю, — пожал плечами Ахальо. — Кто-то Есть. Кто-то Другой. Один. Но не сборище этих беспомощных шутов. И если Он решит, что бы Егор выбрался, то Егор выберется. А мы… мы бессильны.