(Не) пара для короля

– Не надейтесь, ваша милость. – Дарриэль криво ухмыльнулся. – Желаете вы того или нет, но ваша дочь останется во дворце до самого окончания бала невест!

Ого!

Это было сказано с такой уверенностью, что я приоткрыла рот. Наверное, стоило бы возмутиться. В конце концов, Дарриэль не имеет ни малейшего права мне указывать и тем более приказывать. Но почему-то я вдруг умилилась.

– Ивори Квинси! – отчеканила мать, холодно уставившись на меня. – Я жду твоего ответа!

К слову, сейчас она совершенно не выглядела умирающей. Даже на бледных щеках заиграло какое-то подобие румянца, видимо от негодования.

– Вы его получили! – Дарриэль вновь не дал мне и рта раскрыть. Более того, одним резким движением руки он разорвал нить заклятия, и зеркало тут же затянулось непрозрачной мглой, которая, однако, так же мгновенно схлынула. Но теперь в отражении я видела лишь свои покои. И на заднем плане – потрясенную Ребекку, которая робко выглядывала из гардеробной, в любой момент готовая спрятаться обратно.

Пауза все длилась и длилась. Я во все глаза смотрела на Дарриэля, ожидая хоть каких-нибудь объяснений столь вопиющему самоуправству. А он тем временем с брезгливой гримасой разглядывал зеркало.

– Пожалуй, так будет лучше, – наконец проговорил он. Прищелкнул пальцами – и по резной изящной раме зазмеилось какое-то зеленоватое заклинание, которое быстро впиталось, отразившись в зеркале слабым сполохом. Затем посмотрел на меня и добавил: – Теперь тебя никто не потревожит, Ивори.

– А вам не кажется, что вы слегка перегибаете палку? – полюбопытствовала я. – Лорд Тиррольд…

– Дарриэль, – оборвал меня верховный маг. – Ко мне ты имеешь полное право обращаться только по имени, моя дорогая Ивори.

Со стороны гардеробной послышался громкий вздох умиления.

Дарриэль досадливо дернул щекой. Не глядя на Ребекку, сухо бросил:

– Прочь!

Ребекке повторять приказ не пришлось. Она выскочила из моих покоев словно ошпаренная, не забыв закрыть дверь. Все это время Дарриэль внимательно смотрел на меня.

– Дарриэль, – после минуты молчаливого поединка все-таки уступила я. – Вы разговаривали…

– Ты разговаривал, – опять исправил меня несносный брюнет. – Иви, я не желаю слышать никакого излишнего официоза из твоих уст.

Иви?

Сердце болезненно сжалось от моего детского имени. А ведь мать меня тоже так назвала.

А вдруг она не обманывала? Вдруг она действительно при смерти? Вдруг ее просьба была совершенно искренней? Я не могу и не хочу оставаться здесь, зная, что мать ждет меня дома.

– Дарриэль, – вновь заговорила я, – я должна ехать! Мать серьезно больна…

– Иви, ты действительно не понимаешь? – Дарриэль вдруг свирепо выдвинул вперед нижнюю челюсть и резким движением схватил меня за руки. Его большие пальцы словно невзначай легли именно на том месте запястий, где легче всего прощупать пульс. И он продолжил, словно вколачивая каждое слово мне в голову: – Твоя мать совершенно точно больна. И жить ей осталось совсем чуть-чуть. Но Иви! Она отправила тебя на верную смерть. Да не на простую смерть, а сгореть живьем в огне. Вспомни все, что было сказано утром. Загадочный жених твоей сестры, то, как ловко тебя вышвырнули из академии и как быстро после этого пришло письмо от твоей матери. Неужели ты до сих пор веришь, что она ни при чем?

Я прикусила губу, с отчаянием глядя в его синие глаза, которые сейчас пылали раздраженным огнем.

– И про то, что ты можешь погибнуть по пути домой, мы тоже говорили. – Дарриэль досадливо поморщился. – Иви, пойми ты наконец! Мне очень жаль, что ты выросла нелюбимой и явно лишней дочерью. Но тебя просто используют в своих целях. Играют на твоих чувствах, лишь бы завлечь в новую ловушку, раз уж первая не сработала.

Я не выдержала и опустила голову. Щеки почему-то пекло от смущения и злости на себя.

– Это ведь моя мать, – проговорила тоненьким срывающимся голоском. – Дарриэль, а вдруг все правда? Она ведь на самом деле умирает. Я видела кровь на платке, когда она заходилась в кашле. Я не сумею себя простить, если окажется, что…

– Иви. – Дарриэль легонько тронул мой подбородок. Заставил меня посмотреть на него и добавил серьезно: – Я понимаю, как тебе тяжело. Но потерпи хотя бы сутки. Готов поклясться собственным даром, что уже к вечеру что-то произойдет. Наши враги не могут ждать. И время сейчас работает против них. Если я ошибаюсь, если сегодняшний вечер пройдет без происшествий, то уже завтра утром я лично посажу тебя в карету и отправлю домой.

– Правда?

По тонким губам верховного мага скользнула даже не улыбка – лишь тень ее. Он тыльной стороной ладони провел по моей щеке, убирая растрепавшиеся волосы назад.

– В свою карету, – проговорил с нажимом. – И уедешь ты в моем сопровождении. Или не уедешь вовсе.

– Но…

Договорить я не успела. Дарриэль наклонился и поцеловал меня.