Не переходи дорогу волку: когда в твоем доме живет чудовище

На следующее утро в страхе я села на паром из Санторини в Ираклион. Там было бы легко отвлечься на еду и островные пляжи, на радушных новых людей и разрушающиеся руины по всей округе. Но сидя на верхней палубе, я оказалась в окружении совсем другой породы греков, это были критяне, и их акцент – мягкое «ш» вместо «ч», жующее «ч» вместо «к» – нервировал меня. Конечно, пока что все было просто; ни один из встреченных мной до этого не говорил так, как мой отец. Мне стоило только взять в руки блокнот или выпить пару кружек пива, и я снова заставляла его исчезнуть с глаз долой. Но внезапно я оказалась окружена им на этом пароме «Голубая звезда», посреди мужчин в рыбацких шляпах с глубокими бороздами на лицах, все они были одеты в мрачные черные и темно-синие цвета, несмотря на июльскую жару, и звуки на этом корабле были такими, словно я сидела там с армией отцов-призраков. На Крите мой отец будет везде, и у меня было шесть часов, чтобы подготовиться к встрече с ним. Я вставила наушники, чтобы заглушить этот взвод суррогатных отцов, прижала рюкзак к груди и покорилась простой правде: я никогда не умела приготовиться к встрече с отцом, как не умела приготовиться к Криту. Я закрыла глаза и ждала, когда раздастся корабельный скрип в знак того, что мы прибыли.

Честное слово, это была самая долгая поездка в моей проклятой жизни.

Глава 13 Крит

Когда я стояла в очереди на выход с парома, у меня сильно зачесалась верхняя часть спины. Я почесала ее и обнаружила, что татуировка, которую я сделала в день рождения отца – греческая надпись «Я отказываюсь бояться жизни» – поднялась наверх, а сама эта надпись раздулась, как будто была в режиме повышенной готовности. Через несколько минут я подняла ногу, чтобы впервые переступить через металлический трап корабля на землю Крита, и в тот момент, когда эта нога коснулась земли, каждый волосок у меня на теле встал дыбом.

Я думала, что в Афинах я дома, но я ошибалась.

Из ираклионского порта я позвонила своему последнему из хозяев с сайта «Каучсёрфинг» по имени Стелиос, и он сказал мне, что заберет меня через десять минут. К тому моменту я уже начала разбираться в греческом времени, поэтому не волновалась, когда прошло полчаса, все это время ветер развевал мое платье на талии. В темноте дома вокруг порта сверкали, и каждая приближавшаяся машина вселяла в меня надежду: может, мой водитель наконец-то прибыл. Когда Стелиос на самом деле подъехал, то улыбнулся и помахал одной рукой, а другой держал руль самого маленького в мире скутера. Я засмеялась, а потом со стоном подняла свой рюкзак.

– Ясу, Лиза, – сказал он и ухмыльнулся.

Он был одет в полосатую футболку для регби, шорты цвета хаки, поношенные конверсы и был настолько загорелым, что показался мне скорее выходцем с Ближнего Востока, чем греком. Все в нем так и говорило о том, что ему двадцать пять лет – на семь меньше, чем мне; глупая ухмылка казалась несовместимой с черной монобровью, которая висела у него на лице, будто полоска изоленты. До сих пор я еще не встречала никого с более густыми бровями.

Я взгромоздила свой рюкзак на спину и приземлилась на сиденье за ним. У него в запасе был только один помятый шлем, который он же и надел. Я не ездила на мотоциклах с детства, но на Крите почти все передвигаются именно так. В последующие дни я видела мужчин на скутерах, которые рулили одной рукой и одновременно курили, ели, держали нависших детей, громко разговаривали по телефону, едва держась, как будто они просто сидели на табуретке. Я крепче, чем было нужно, вцепилась в талию Стелиоса и зажмуривала глаза, когда волосы попадали мне в линзы на глазах. Он заверил меня, что живет в километре от порта, но мы проехали целых три, а скутер еле катился, отягощенный моей сумкой сзади. Она была настолько тяжелой, что, когда мы подъехали к его квартире и я отпустила Стелиоса, то свалилась с заднего сиденья прямо в ограду из цепей.

Квартира Стелиоса была большой и просторной, с легкими белыми занавесками, которые врывались в гостиную с балкона, тянувшегося по всей длине квартиры. Она была похожа на съемочную площадку для клипа патлатых рокеров из восьмидесятых годов.

– Здесь ты будешь спать, – сказал Стелиос и показал на диван. Я положила свои сумки и осмотрела комнату, а он вынул из холодильника бутылку ракии, достал две рюмки и сел напротив меня.

До моего приезда мы общались по Сети не меньше дюжины раз и обменивались сообщениями, которые поддерживали достаточно кокетливый тон, чтобы я начала беспокоиться, поэтому однажды ночью написала ему что-то вроде: «Я ищу место для ночлега, а не кого-то, с кем можно переспать». Несмотря на его заверения, я достаточно долго прожила на свете, чтобы понять, когда ко мне клеятся, и перед путешествием через полмира, в ходе которого мне предстояло остановиться у виртуального незнакомца, я почувствовала, что сейчас подходящий момент, чтобы четко обозначить свои границы.