Не проси моей любви

— Нормально. Меня все так называют.

— Так вот. Поосторожнее с ножами. Если вы отправите кого-нибудь в Страну Вечной Охоты, нам будет трудновато сделать вид, что ничего не произошло.

— Насколько я понимаю, ваша работа заключается не в том, чтобы делать вид, что ничего не произошло, — заметил Герман. — Вот и не делайте.

Коротко кивнув, Александр Аверкиев поднялся на ноги. Он был одного роста с Германом, но помассивнее, пошире в кости. Экономные движения, цепкий взгляд. Оперативник.

— Вы слышали о преступлении, которое было совершено в доме Шульгиных три года назад? — вопрос был адресован Норе.

— Три года назад? — машинально переспросила та.

Герман стоял с непроницаемым видом.

— Я слышала только о преступлении, которое было совершено в позапрошлом веке.

Александр повернулся к Герману.

— А вы?

— Слышал мутную историю о человеке, который во время осмотра этого дома поссорился со своей женой, и его хватил удар. В той самой мансарде, где умерла Таисья Шульгина. Однако я не совсем понимаю, почему вы называете это преступлением. Если мне не изменяет память, в газетах писали о несчастном случае.

— Да, — задумчиво глядя на него, подтвердил Александр. — В газетах писали.

— Вы знаете что-то такое, чего не знают газетчики?

— Да. Но об этом в другой раз.

— Вы уверены, что он будет?

— Конечно. Если только вы не покинете остров в ближайшие день или два. — Он сделал паузу, вероятно, ожидая от Германа какой-то реакции, но тот опять обманул его ожидания. — Да, вот еще что… Научитесь принимать помощь, Герман. И чем быстрее, тем лучше.

После чего отвесил легкий поклон растерявшейся Норе, повернулся, и широкая спина его замелькала среди стволов.

— Бойтесь данайцев, дары приносящих, — пробормотал Герман, глядя ему вслед.

— Ты не веришь, что он МВД-шник? — тихо спросила Нора. — Но это можно проверить.

— Какая разница? Я не верю, что представители закона смогут опрокинуть такую фигуру как Андрей Кольцов. Вернее, смогут, но вряд ли захотят. А если захотят, то не все. Только те, от кого мало что зависит на самом деле.

— Ты не веришь, что представителям закона удастся опрокинуть такую фигуру как Андрей Кольцов, но веришь, что это удастся тебе.

— Меня ему не купить.

— Ах вот оно что…

На обратном пути она вернулась к разговору о происходящем в доме Шульгиных.

— Как ты объясняешь себе все эти таинственные явления в мансарде?

— Никак не объясняю, — равнодушно ответил Герман. — Я не Британская энциклопедия.

— Мне показалось, ты не очень хотел вести меня наверх и посвящать в подробности этого дела.

— Какого именно?

— Того, первого. Дела Шульгиных. О втором… или каким оно было по счету… который газеты назвали несчастным случаем, ты вообще не упоминал. Кстати. Ты же был здесь три года назад.

Герман искоса взглянул на нее.

— Ну и что?

— Да так… — Она почувствовала раздражение. — Почему ты темнишь, Герман?

— Ты слишком впечатлительна, дорогая. А нам сейчас и без этой чертовщины есть чем занять голову.

Чтобы не разругаться с ним в это непростое время, Нора самоотверженно молчала минут пятьдесят, может, даже час, но перед самыми воротами фермы все-таки не удержалась.

— Он сказал, один из тех троих, что разыскивают тебя, вчера говорил с геодезистами на территории кремля… но ведь все люди, с которыми ты пересекаешься по работе, знают где ты живешь…

— И что?

— Если ты не предупредил их о том, что в случае появления чужаков с вопросами лучше держать рот на замке, то не исключено…

— Ни о чем я их не предупреждал, — перебил Герман. — Потому что это бессмысленно. Если человек, владеющий информацией, решит продать ее или слить просто так, никакие просьбы и предупреждения его не остановят.

— Ты так спокоен, потому что Леонид уже на Анзере?

Он посмотрел на нее с непритворным удивлением.

— Я не спокоен, Нора.

— Нет?

— О господи! Да я ни разу в жизни не был напуган так, как сейчас.

5

Чтобы оценить степень опасности и в дальнейшем реагировать адекватно на разного рода сюрпризы, Нора решила еще раз поговорить с сестрой. Будучи не только спутницей жизни доктора Шадрина, но и топ-менеджером, если можно так выразиться, Лера просто не могла не знать, кто еще, помимо самого Аркадия, вкладывает деньги в проект «Новая Сосновка», и на чью реальную помощь можно расчитывать в критической ситуации. Ясно же, что у Аркадия есть покровитель. Иначе реабилитационный центр, для краткости именуемый фермой, не возник бы на территории Соловецкого заповедника, а то и вовсе бы не возник. Нигде. Вероятно, несколько лет тому назад, еще работая в клинике Первого МГМУ им. Сеченова, Аркадий оказал кому-то услугу — большую услугу большому человеку, — и этот кто-то не остался в долгу. Как поведет он себя теперь? Когда обнаружит, что Аркадий Петрович предоставил убежище беглому наследнику миллионов и тем самым нажил себе врага.