Не проси моей любви

Она начала с того, что процитировала Германа. В самом деле, что помешает этим охотникам за скальпами проникнуть на территорию фермы в отсутствие Аркадия, перестрелять собак, зайти в Белый дом через оранжерею, привязать женщин к обеденному столу и начать загонять им иголки под ногти, м-м?.. Лера терпеливо улыбнулась. Даже если люди Кольцова-старшего перейдут от угроз к физическому насилию, вряд ли это коснется обитателей фермы, тем более членов докторской семьи. Почему? Нора была ошеломлена. Откуда такая уверенность? Ведь совсем недавно, в день их возвращения на ферму, Аркадий заявил открытым текстом, что его все происходящее напрямую касается. И не только его. Лера пожала плечами. Конечно, касается. Потому что Андрею Кольцову нужен не только Леонид, но и Герман, а за Германа Аркадий будет биться до последней капли крови. Но, подумав, возразила Нора, Герман тоже относится к обитателям фермы и даже в некотором роде к членам докторской семьи, так что совершенно не логично преследовать его и щадить остальных. Строго говоря, прибегать к физическому насилию вовсе не обязательно — тем более зная или догадываясь о существовании у доктора Шадрина могущественного покровителя, — желаемого результата можно добиться и при помощи шантажа. Достаточно ли могуществен этот покровитель, чтобы остановить Андрея Кольцова — отдельный интересный вопрос. После долгих колебаний и хождений вокруг да около Лера признала, что никаких гарантий безопасности в данном случае им никто не давал и навряд ли даст, даже если они слезно запросят, ибо при всем своем могуществе спонсор вполне может решить, что это личное дело Аркадия, не имеющее отношения к его профессиональной деятельности, вот и пусть разбирается сам. Однако вероятность того, что Кольцов-старший совершит или одобрит какое-нибудь уголовно наказуемое деяние в здешних краях, весьма невелика. Разве что наемники проявят инициативу… этот Шаталов, у которого с Германом личные счеты…

— Кто он такой, этот ваш покровитель? — перебила Нора. — Имя можешь не называть, просто скажи кто он. Министр? Генерал? Сенатор? Депутат?

— Ты уверена, что тебе это нужно? Брось, Нора. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Интересно, знает ли Андрей Кольцов. Я имею в виду, есть ли у него возможность узнать о существовании человека, который способен откусить ему голову.

— Думаю, да.

— Ты думаешь… А что говорит Аркадий?

— Ничего определенного.

Нора огорченно смотрела на сестру.

— Вот ты меня ни хрена не успокоила сейчас!

— Извини, — развела руками Лера. — Я старалась.

Ближе к вечеру, сидя вместе с Лерой в оранжерее среди цветущих цикламенов и попивая зеленый чай, Нора ответила на звонок с незнакомого номера и услышала голос Александра Аверкиева.

— Элеонора, приветствую. Вы меня узнали?

— Да.

— Я звоню для того, чтобы у вас остался мой номер. Не удаляйте его, пожалуйста. Хотя бы пару недель. Обещаете?

— Ну, хорошо. — Сердце у нее забилось так, что перехватило дыхание. — А откуда у вас… ох, я просто дура, извините.

Если он действительно сотрудник Архангельского филиала УМВД, то ему известна уже вся ее биография, не только номер телефона. Она ведь и не пыталась ничего скрывать, везде называла свои настоящие имя-фамилию, при необходимости предъявляла паспорт. Интересно, поговорил ли Герман с Аркадием об этом персонаже… Ох, вряд ли.

— Элеонора, выслушайте меня. — Судя по интонациям, он старался быть максимально убедительным. — Вербицкий не доверяет мне, это очевидно. Вы, вероятно, не доверяете тоже, во всяком случае пока, но до вас я еще надеюсь достучаться. Собственно у меня только одна просьба: если вы почувствуете, что ситуация становится критической и вам не хватает ни знаний, ни опыта, ни навыков, ни ресурсов, чтобы справиться с ней, если растеряетесь или испугаетесь, пожалуйста, позвоните мне. Я помогу.

— Спасибо, — машинально произнесла Нора.

Сидящая напротив Лера смотрела на нее во все глаза, держа перед собой чайную чашечку. Кажется, она даже конфету забыла прожевать.

— Я действительно помогу. Это моя работа.

— Да, я поняла.

— Всего хорошего, Элеонора.

— И вам того же.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы отдышаться.

— Кто это был? — спросила Лера, видя, что сестрица малость не в себе.

Нора мстительно улыбнулась.

— Брось, Лера. Меньше знаешь — крепче спишь.

Ровно через двадцать часов она вспомнила об этом звонке.

После отъезда Надежды, исполнявшей на женской половине обязанности завхоза и воспитательницы-надзирательницы — причем последнее по собственной инициативе, из любви к искусству, так сказать, — хлопот у Леры прибавилось, так что помощь сестры пришлась очень кстати. Да и Нора постепенно втянулась, изучила хозяйство доктора Шадрина изнутри и помогала охотно, чувствуя себя гораздо более компетентной, чем неделю назад.