Не считая собаки

— Это зачем? — не понял я.

— Распишем по пунктам, что могло случиться с епископским пеньком. Лорд Питер Уимзи и Гарриет Вейн составляли похожий список версий в восьмом романе — «Где будет труп».

— Все варианты просчитать невозможно, — возразил я. — Ведь континуум — хаотическая система…

Верити пропустила мои слова мимо ушей.

— У Агаты Кристи всегда остается одна вероятность, которую никто не учел, и именно в ней кроется разгадка. Так… — Верити обмакнула перо в чернила. — Номер один: епископский пенек был в соборе во время налета и сгорел при пожаре. Номер два: он был в соборе, уцелел в огне и был найден на руинах. Номер три… — Перо деловито строчило по бумаге. — Пенек спасли из собора во время налета.

Я покачал головой:

— Во время налета спасли только флаг, два комплекта подсвечников, деревянное распятие и книги из алтаря. Есть список.

— Мы пока перечисляем все версии, — возразила Верити. — А потом будем вычеркивать невозможные.

«То есть все три», — вздохнул я про себя.

— Номер четыре, — продолжила она. — Пенек уцелел при налете, но почему-то не попал в список и куда-нибудь завалился.

— Нет. Миссис Биттнер проводила инвентаризацию перед продажей, она бы его нашла.

— Когда Гарриет составляла список, лорд Питер, между прочим, не перебивал ее на каждом слове. Номер пять: его вовсе не было в соборе во время налета. Его вынесли где-то между десятым и четырнадцатым ноября.

— Зачем? — поразился я.

— Для сохранности. Вместе с восточными витражами.

— Я ведь ездил в дом настоятеля, к Люси Хэмптон, — напомнил я. — Ничего, кроме витражей, к ним из Ковентрийского собора не привозили.

— Хм. Ладно, а если его забрал домой кто-нибудь из прихожан? Тоже чтобы уберечь или, например, почистить, вот его и не оказалось в соборе в ночь налета?

— Если так, почему этот кто-то не принес его обратно?

— Не знаю. — Верити задумчиво покусала губу. — Может, сам погиб при налете, от фугаса… А наследники не знали, что пенек из собора.

— Или он подумал: «Нет, я не могу поступить так с ковентрийцами. Им и без того досталось, собор погиб, за что им еще одно наказание в виде епископского пенька?»

— Не дурачься, — велела Верити. — Или, предположим, пенек не вернули, потому что он был поврежден во время налета — той же бомбой, например.

Я покачал головой:

— Епископскому пеньку даже прямое попадание нипочем.

Верити положила перо.

— Хорошо, что мы наконец едем в Ковентри. Хоть посмотрю на это чудо своими глазами. Не может он быть настолько жутким. — Она задумалась. — А если епископский пенек участвовал в преступлении — например, как орудие убийства? На нем осталась кровь, поэтому его похитили, чтобы скрыть следы…

— Ты перечитала детективов, — заключил я.

Верити снова обмакнула перо в чернила.

— Или, может, он действительно хранился в соборе, только не на виду, а внутри чего-то? Как в «Украденном письме» По.

Верити начала новую строчку, но остановилась и посмотрела на перо. Потом вытащила из кармана оранжевую перочистку в виде георгина.

— Что ты делаешь?

— Чищу перо, — недоуменно пожала плечами Верити, вытирая металлический кончик о многослойную ткань.

— Перочистка! — осенило меня. — Перо-чистка! Для чистки писчих перьев!

— Ну да. — Верити посмотрела на меня подозрительно. — На кончике скопилось слишком много чернил, вышла бы клякса.

— Конечно же! Поэтому его вытирают о перочистку!

— Нед, ты сколько раз перебрасывался? — начала Верити.

— Ты просто золото! — Я ухватил ее за плечи в порыве чувств. — Ты разгадала тайну, которая не давала мне покоя с 1940-х. Я готов тебя расце…

Со стороны дома донесся душераздирающий вопль, и Сирил прикрыл морду лапами.

— Что опять такое? — произнесла Верити с видимым огорчением.

— Ритуальный обморок? — предположил я, отпуская ее плечи.

Верити встала, отряхивая юбку от соломинок.

— Не дай Бог, расстроит поездку в Ковентри, — обеспокоилась она. — Ты иди первым, а я проберусь через кухню.

— Мейсел! — верещала миссис Меринг. — Ах, Мейсел!

Я поспешил к дому, ожидая увидеть хозяйку без чувств среди нагромождения безделушек в гостиной, но она стояла на лестнице в халате, судорожно вцепившись в перила. Волосы заплетены в две косы, в свободной руке пустая бархатная шкатулка.

— Мои рубины! — прорыдала она полковнику, которого, судя по салфетке в руке, выдернули прямо с завтрака. — Их украли!

— Я знал! Не нужно было пускать в дом эту шарлатанку! — Полковник от потрясения даже фразы перестал рубить. — Воры!

Он в ярости швырнул салфетку.

— Ах, Мейсел… — Миссис Меринг прижала шкатулку к груди. — Неужели ты подозреваешь мадам Иритоцкую?!

— Что случилось, маменька? — На шум вышла Тосси.

— Тоселин, ступай проверь, не пропало ли у тебя что из драгоценностей!

— Мой дневник! — вскричала Тосси и кинулась к себе в комнату, чуть не столкнувшись с Верити, которая, видимо, поднялась по черной лестнице.

— Что такое? — спросила она. — Что происходит?

— Кража! — лаконично отрапортовал полковник. — Велите мадам Как-там-ее и этому графу немедленно спуститься!

— Они уехали, — сказала Верити.

— Уехали? — Миссис Меринг покачнулась, и я испугался, что сейчас она рухнет через перила.