Не шутите с ведьмой!

– Феликс здоров. Мы с ним вчера утром разговаривали… – Оуэн вдруг замолкает, так как совсем рядом проходит компания ребят из старших классов. – Нужно найти место поспокойнее.

– Меня Айрис ждёт, а до конца перерыва осталось несколько минут.

– Морган, ты устроила беспорядок, тебе и убирать.

– Ладно, – вздыхаю я. Мы заходим в ближайший пустой класс, я устало падаю на стул, а Оуэн плотно закрывает дверь. – Если тебе нужно лекарство от болезни, которую подцепил Феликс, то хочу напомнить, что это ты у нас колдун, так что займись делом и свари какое-нибудь зелье. У меня правда нет времени…

– Феликс не болен! – Оуэн немного молчит, размышляя сесть или нет, и в итоге начинает мерить класс шагами. – Он не может выйти из дома.

– Почему?

– Из-за летучих мышей.

– Ты это о чём?

– О тех мышах, которых ты на него натравила. Помнишь своё совершенно безопасное заклинание? – с сарказмом спрашивает он.

Я не могу удержаться от улыбки, вспомнив, как Феликс с криками бегал по школьному двору.

– На мой взгляд, это было весьма изысканное заклинание, спасибо, что заметил. Тем более он это заслужил.

– Заслужил больше никогда не выходить из дома?

– Откуда столько драмы? Чары давно рассеялись, пусть не боится выходить из дома. Обещаю, что больше не стану насылать на него летучих мышей.

– Да, – фыркает Мерлин, который сидит на моей руке в образе скорпиона, – в следующий раз нашлёшь рой саранчи.

– Я думала о пчёлах, но саранча куда лучше, – подмигиваю я ему.

Но Оуэну совсем не смешно.

– Знаешь, я уже не понимаю, кто из вас двоих злее.

– Точно Морган, – говорит Мерлин, указывая на меня жалом. – Однажды на вечеринке мамы она дала одной ведьме кусок мыла и сказала, что это ванильный макарун.

– И что? Она была очень вредной и всем говорила, что у Доры просто ужасный наряд. Тоже мне, нашли невинную овечку! – принялась я горячо защищаться. – Кто знал, что она такой большой кусок откусит?

– Феликс не просто так боится выходить из дома, – продолжает Оуэн. – Летучие мыши никуда не делись. Они по-прежнему сидят на дереве перед окном его комнаты. Стоит Феликсу выйти за порог, как они снова на него набрасываются!

Несколько секунд я молча таращусь на него.

– Ты серьёзно?

Оуэн кивает:

– Но заклинание было всего на день, – ошарашенно произношу я, ёрзая на стуле. – Летучие мыши уже должны были исчезнуть.

– А они всё ещё там. И ты от них избавишься. Сегодня.

– Ладно. Я же не знала, – бормочу я, пытаясь понять, почему летучие мыши никак не отстанут от Феликса. Наверное, заклинание оказалось сильнее, чем я планировала. – Сразу после школы пойду к нему и посмотрю, что можно сделать.

– Я с тобой, – твёрдо говорит Оуэн.

Тут дверь в класс распахивается, и в проёме появляется мистер Хопкинс. Выход директора весьма живописен: он качает бёдрами и щёлкает пальцами, грациозно поднимает руки над головой и кружится. Всё его тело танцует, но лицо при этом остаётся унылым и печальным.

– О, – говорит мистер Хопкинс, заметив нас, – я искал мисс Кэмпбелл. Вы её не видели?

– Кажется, она в учительской, – отвечает Оуэн. – А вы… в порядке?

– Да. Хотя нет. Но это не важно.

– Всё ещё берёте уроки сальсы? – спрашиваю я с улыбкой.

Кажется, он сейчас расплачется.

– Ненавижу сальсу. Ненавижу! Но всё равно танцую! Я просто не могу остановиться! Ничего не помогает! Врачи только руками разводят, они ни разу с таким не сталкивались. Никто не может мне помочь! Это настоящее проклятие! Я танцую, пока не падаю от усталости, но потом это снова начинается! Каждую минуту каждого дня! – Он громко всхлипывает, при этом его ноги так и выделывают разные кренделя. – Простите. Я не должен докучать ученикам своими проблемами. Но я так люблю свою работу! Всю жизнь я хотел стать директором школы! Но теперь всему конец!

– Почему? Вы хотите… уволиться? – спрашиваю я.

– Разве родители станут терпеть вечно танцующего директора? Да и со своими обязанностями я больше не справляюсь. Скоро о моём уходе объявят официально, но пока не говорите никому, – произносит мистер Хопкинс, шмыгая носом, а потом танцует в сторону двери. – Хорошего вам дня.

Он перепрыгивает порог, снова кружится и закрывает за собой дверь.

– Дай угадаю, – вздыхает Оуэн, – это заклинание тоже было на один день?

Едва завидев дом Феликса, я понимаю, что Оуэн мне не врал. На ветвях раскидистого дерева, которое растёт на лужайке перед входной дверью, вниз головой висит целая стая летучих мышей. Аккурат перед окном, за которым, как я понимаю, находится комната Феликса. Если бы от них не было столько неприятностей, можно было бы сказать, что это красивое зрелище: очаровательные создания, закутавшиеся в свои огромные крылья, мирно посапывают среди листьев.

Тишину улицы нарушает только небольшая группа людей, которые удивлённо ахают и фотографируют необычный феномен. Я слышу, как одна из женщин по телефону пытается убедить журналистов, что на дереве её соседей поселились экзотические для Эссекса животные.