Не сказка о птице в неволе (СИ)

– Ты ведь помнишь, Мелларк, я всегда выполняю свои обещания, – говорит он. – Мы с ребятами пришли поразвлечься с твоей птичкой. Посмотрим, такая ли она горячая, как говорят.

Сползаю ниже, упираясь позвоночником в стену, и сколько хватает сил пинаю третьего в живот. Он не ожидал нападения и, раскачиваясь, падает на спину. Ровно возле Китнисс. Я даже сообразить не успеваю, что происходит, когда вижу, как Китнисс подается вперед, выхватывая из-за пояса третьего нож, и всаживает его в живот поверженному мужчине. Тот резко выгибается дугой, из его рта вырывается поток булькающей крови, и спустя мгновение он затихает, распластавшись на полу.

Китнисс уже на ногах и готова снова атаковать, но Сэм опережает ее: за волосы дернув меня вверх, он, не прицеливаясь, вонзает свой собственный нож мне в предплечье. Я не сдерживаюсь и кричу – от неожиданности и резкой боли. Китнисс замирает с занесенным для удара ножом, нацеленным в спину Антониусу.

– Еще одна глупость, сука, и я вспорю парню пузо! – угрожает Сэм.

Китнисс часто дышит, по ее оружию стекает кровь убитого врага, но она не решается что-то предпринять.

– Китнисс, нападай! Защищайся! – хриплю я, но она напротив опускает руку, сжимающую нож. – Нападай! – дыхание перехватывает, и мне трудно говорить, но у Китнисс есть шанс спастись – она должна попытаться! – Убей его! – приказываю я.

К сожалению, ее нож с леденящим душу грохотом падает на пол.

Она расписалась под своим приговором.

– Молодец, куколка! Ты ведь будешь послушной? – удовлетворенно говорит Антониус.

Я замечаю, как Китнисс меняется в лице, она словно… становится мягче? Неприятный мороз пробегает по коже, когда я вспоминаю наш с ней разговор о покорности. Прикрываю глаза…. Китнисс не будет сопротивляться?

Сэм выворачивает мне руку, вызывая сильную боль в раненном плече, и закрепляет ее в кандалы. Теперь я повержен. Беспомощен. Жалок.

– Ты ведь не будешь делать глупости, да, милая? – интересуется Люцифер у Китнисс. – За все твои фокусы я буду отрезать по куску от тощего тельца твоего приятеля.

Он наблюдает за ее реакцией, и ни от него, ни от меня не ускользает дрожь, пробежавшая по телу Китнисс.

– Ты ведь не хочешь, чтобы я отрезал Мелларку ухо или нос?

Китнисс молчит.

– Отвечай, когда тебя спрашивают! – рявкает Люцифер.

– Не делайте ему больно, – быстро произносит Китнисс.

– Отлично, нам всем понравится игра… – тянет Антониус.

– Слушай, давай скорее, – обрывает его Сэм. – Ты хотел трахнуть девку, так давай быстрее и пошли.

Его слова слабой надеждой отзываются у меня в груди: если охрана торопится, этому есть причина. Мятежники рядом? Перевес на стороне повстанцев?

– Не ломай кайф, Сэмми, – спорит Антониус. – Можно подумать, ты сам откажешься отыметь эту куколку?

Сэм хмыкает.

– Все равно пошевеливайся. Быстрее закончим, дальше уберемся отсюда.

Они смеются, Сэм оттаскивает тело третьего в угол, а Люцифер, облизываясь, поворачивается к Китнисс, приподнимая пальцами ее подбородок.

– Раздевайся.

Она громко выдыхает, тянет время, но стоит Сэму поднять руку с ножом и сделать шаг в мою сторону, Китнисс сдается и, скрестив руки на груди, подцепляет пальцами ткань своей рубашки и тянет ее вверх. Я с замиранием сердца наблюдаю, как все выше и выше оголяется ее тело… Стройные бедра, плоский живот, небольшие груди. Я ласкал ее тело на потеху этим скотам. Мы не спаслись, все было напрасно.

То тут, то там на ее теле темнеют синяки и следы побоев, которые остались после прошлого визита Антониуса. Китнисс через голову стягивает с себя рубашку, а Люцифер тут же выхватывает ее и бросает в мою сторону. Плотоядно улыбаясь, он прижимается к спине Китнисс, заводя ей руки за спину, и, обхватывая ее своими лапами, скользит ими вдоль ее тела, сжимает грудь, накрывает рукой темный треугольник волос внизу живота.

– Пит! – громко говорит Китнисс, заставляя посмотреть ей в глаза. – Ты обещал!

Я сглатываю, вспоминая свои слова. Не смотреть. Тогда я согласился, а сейчас мне кажется, что если я отвернусь, то оставлю ее совсем беззащитной. Это иллюзия – я и так бесполезен.

– Ты обещал! – настойчиво повторяет она, а ее голос звенит, как колокольчик.

– Что за?.. – удивляется Люцифер, а я отворачиваюсь, прикрывая глаза.

Я не знаю, что он делает Китнисс, но она охает, отчего я едва сдерживаюсь, чтобы не нарушить обещание.

– Мы так не договаривались, – злится Антониус, поняв, в чем дело. – Я ведь обещал, что ты, Мелларк, сдохнешь, только насладившись падением девицы. Мое слово крепко.

Я сцепляю зубы, но не открываю глаз.

– Дай я… – говорит Сэм, и по шагам я понимаю, что он отходит от меня и приближается к Китнисс.

Проходит секунда, и Китнисс не сдерживает болезненного стона: распахиваю глаза и резко оборачиваюсь к мучителям. От ключицы Китнисс между грудей к животу тянется свежий красный порез, из которого уже выступила кровь. Китнисс закусила губу и тяжело дышит, а Сэм продолжает водить ножом по ее обнаженному телу.