Не срывай голубых гиацинтов

— Она и вправду не любит о них говорить. Особенно о моей маме.

— Отчего же? — спросил Роберт.

— Не знаю.

— У одного из твоих родителей были такие же особенности как у тебя? Это очень важно.

— Вы думаете, это передается генетически, — догадалась Астрид, вовремя извернув свои ноги, чтобы ловко, полупрыжком, избежать грязевой каши на дороге. — У мамы или папы такого не было. А если и было, то мы никогда не узнаем. Но даже если да, — продолжала рассуждать она, — то у них это тоже должно было почему-то появиться… Бесконечные изыскания.

Роберту нравилось, насколько разговорчивой становилась Астрид, когда Аманды не было рядом.

— Ты права, — ответил он, немного погодя. — Будем работать с тем, что имеем.

— О, а вот и ярмарка, — Александр указал рукой в сторону открывающегося им вида бесчисленных палаток за углом массивного здания из красного кирпича.

Площадка для проведения ярмарки была выбрана большая, просторная: в два уходящих вдаль ряда стояли обитые красной тканью палатки, у которых толпились люди, а чуть поодаль расположилось огромнейшее колесо обозрения — настоящая редкость для их городка. Мамочки с детьми занимали очередь в сувенирные и гастрономические ларьки, чтобы урвать себе горячего безалкогольного пунша и фигурных конфет ручной работы. Вся атмосфера звучала на одной веселой ноте, и доносящаяся откуда-то живая музыка мажорным лейтмотивом призывала к буйству этого веселья.

Астрид смотрела на все это широко открытыми глазами.

— Ну что? Лично я и правда очень хочу мороженое, — сказал Роберт, когда они подошли к одной из палаток.

— Я буду кофе, — выбрал Александр. — А ты, Астрид?

Та неловко повела плечами.

— Ничего… У меня нет с собой денег.

— Они тебе не нужны, — отмахнулся Роберт, доставая из кармана свой бумажник, и обратился к продавцу за прилавком. — Будьте добры ванильное мороженое, черный кофе и сладкую вату.

Астрид мороженое он не предлагал. Заболеет еще — будет его вина, да и тетка что-то заподозрит.

Тем временем Астрид благодарно потупилась, опустив глаза.

Когда все было готово, каждый взял свое лакомство. Они не торопясь пошли в сторону колеса обозрения — там было более широкое пространство, и люди не теснились, как между прилавками.

Небо над ярмаркой сгущалось синими тучами. Облачные цепи смыкались меж собой витиеватыми узорами. Начал накрапывать легкий дождик, но это не мешало всеобщему празднеству.

— Куда мы идем? — поинтересовалась Астрид, скромно прихватывая губами кусочек сладкой ваты.

— Мы можем прокатиться на колесе, — предложил Александр. — Сто лет этого не делал.

— В самом деле? — Роберт изогнул бровь. — Ты только недавно перестал быть подростком. Хочешь сказать, что в то время не предавался ребячеству?

— На самом деле мне никогда не было это интересно. Я больше любил проводить время за рабочим столом, изучая анатомию, физику, биологию…

— Мистер Эндрюс сказал, что вы любите философию, — вспомнила Астрид и следом извинилась. — Простите, не хотела прерывать вас.

— Все в порядке, — Александр улыбнулся. — Я и правда люблю философию. Она предваряет все остальные науки. Многим этого не понять, но чудесно, что мы втроем это понимаем.

Почувствовав себя в этом маленьком привилегированном кругу, Астрид смущенно заулыбалась.

Роберт знал одно — есть люди, которые остаются забитыми даже в своем кругу, но есть и те, которые в своем кругу наоборот раскрываются, расцветают, подобно ранневесеннему бутону. Астрид относилась ко вторым. Общество Аманды сдерживало в ней ее природную харизму, тягу к знаниям, к прекрасному…

Аманда — кощунственный человек.

В маленькой будке Роберт купил на троих билеты. Когда к земле спустилась пустая кабина, они шагнули в нее и заняли свои места. Роберт сел напротив Астрид и Александра.

— Никогда не каталась на колесе обозрения, — восторженно выдохнула Астрид, смотря в сторону раскинувшегося по правую сторону леса, пока кабина неспешно набирала высоту.

— Не боишься высоты? — спросил Роберт.

— По-моему, нет ничего романтичнее, чем разбиться птицей в полете, — хмыкнул Александр, устраивая руки на бортах кабины.

Астрид подумала, прежде чем ответить.

— Не боюсь. Но вы правы, — обратилась она к Александру. — Если умирать, то только так.

— И часто ты думаешь о смерти, Астрид?

— Нечасто, мистер Эндрюс. Но иногда, когда я размышляю о истоках, приходится задумываться и о их конце. Они связаны между собой.

— Не факт, что за этим концом нет продолжения, — весомо заметил Александр. — Либо ты попадаешь в ловушку колеса Сансары, либо рвешь этот круг и уходишь в Нирвану.

— Или в Рай, — пожал плечами Роберт.

— Все это очень похоже. Просто называется по-разному, — Астрид на мгновение перевела взгляд от пейзажа на своих собеседников. — Я верю в перерождение. После смерти энергия души должна куда-то деться.

— Это уже не столько метафизические, сколько квантовые категории, — Роберт подумал, сколько ума кроется в этой юной девушке. Надо только произвести его огранку, направить в нужное русло, и получится настоящий алмаз. — Ладно, давайте просто насладимся потрясающим видом из нашей кабины. Созерцание лучше, чем слова.