Не свое время

В бормотании, плаче и вое

Одинокого ветра в трубе.

1979

139

И Ю Л Ь - С Е Н О З О Р Н И К

Вьются пчелы, висит рукомойник,

Согревая на солнце бока.

И блуждает июль-сенозорник

В мгле левкоев, в глуши табака.

Это жизнь! Это радость соседства

Птичьих крыльев и дрожи листа.

Это ветра зеленое детство

На сухих и колючих кустах.

Это дымная горечь полыни, Это

сонная память отца, Юность

деда и прадеда – синий

Полевого озноб бубенца.

Милой матери губы протянешь

За улыбкой малины – бери!

И уснешь оттого, что устанешь,

И проснешься еще до зари.

Чтоб опять захлебнуться удачей

Выйти первому в утро земли,

Легкий след оставляя в горячей,

Не остывшей и за ночь пыли.

1979

140

* * *

Удержать ускользнувшую тень

В отраженном дыханье стиха!..

Как прекрасен, как солнечен день,

Как душа и темна, и тиха.

Ветер по полю к дому придет,

Смоет пыль с молодого лица

И надолго устало замрет

На горячей ступени крыльца.

Сон поникшей листвы невесом,

Мир уснул глубоко до поры,

Как наденет ночной небосклон

Спелых звезд золотые шары.

Как мерцаньем подернется гладь

Потемневшей воды на пруду...

И очнувшийся ветер опять

Прошумит и в душе, и в саду.

1979

141

* * *

Плеск волны, на песок набегающей,

Исчезающей, гаснущей, – но

На свету молодой и сияющей,

Как прекрасен, как радостен – о! –

Мы одни в этом сумраке нежащем,

В этом мире шаланд и фелюг,

Уходящими в ночь побережьями

Обнимает нас царственный Юг.

И баюкает мерным наречием,

Перекатами волн и песка,

Укрываясь во мраке, рассеченном

Бело-синим огнем маяка.

1979

142

* * *

Улыбнись мне печально и строго

И рукою взмахни мне легко.

До последнего смертного вздоха

Нам покуда еще далеко.

Но разлука не будет нам долгой

В мысли чистой и страстной о том,

Что какой бы ни шли мы дорогой,

Мы друг к другу навстречу идем!

1979

143

* * *

Вдоль опушки ель, осина,

Тусклый жар рябин.

Мелкий снег метет по синей

Пахоте равнин.

Гуще с каждою минутой

Заметает лог.

Словно мерин, сбросив путы,

Ветер треплет стог.

Даль темнее, небо ниже,

Смутно на душе.

Вот места, которых ближе

Не найду уже.

Вот места, где до могилы –

Славно ль, как-нибудь –

Проторю я в меру силы

Мне сужденный путь.

Меж деревьев, через чащу

Спутанных ветвей,

По равнине этой спящей,

Растворяясь в ней,

Исчезая в шуме ветра,

Канув в забытьё,

След оставив неприметный

На груди ее.

1979

144

С О Р О К А

Сизые крылья, черная грудь,

Снега белей бока, –

Сорока-сорока, куда твой путь?

Далёко? Издалека?

А я свое отлетал уже И не

хочу лететь.

Нелюбопытно моей душе

Другие края смотреть.

Не то чтоб совсем не хотелось вдруг

Иной какой стороной,

В предощущении близких вьюг,

Как ветер пройти ночной.

Не то чтоб совсем не хотел теперь

В налипшем снегу сыром

Войти сквозняком за чужую дверь,

Присесть за чужим столом;

Стаканом греметь... и опять пропасть

В просторе родной глуши –

Да мысли упорной сухая страсть

Заманчивей для души.

Да времени нынче заметней ход,

Слышнее его шаги.

Да слаще загула горячий рот

Морозной еще строки!

1979

145

Я Н В А Р С К И Е Д Н И

Уже наступили январские дни

И солнце в дыму утопает с разбега.

Деревья черны, но горят, как огни,

Колючие иглы морозного снега.

Есть в жизни суровой своя красота.

Есть в холоде русском особая сила!

И радостно мне, что ушла суета,

Что мучила прежде меня и томила.

Теперь не спешу. Срок отмерен всему.

Бескрайнему горю есть тоже пределы.

И славно бродить меж домов одному,

Как после болезни, ступая несмело.

Как много желаний таилось во мне!

А много ли надо – синеющий воздух

Да первые эти в сквозной вышине,

Как сахар подмокший, бесцветные звезды;

Да чистой бумаги распахнутый лист,

Открытый пространству, как зимнее поле,

Да жесткость удил беспощадных, да хлыст,

Чтоб мог усмирить я безудержность воли!

Я счастлив судьбою своею земной.

Здесь каждому хватит мороза и вьюги,

Колючего ветра, пылающих углей,

Высокого неба и жизни одной!

146

Стучи, мое сердце! Вперед и вперед

Зовут в небеса устремленные трубы.

Да здравствуют кровь очищающий лед

И жизни суровой студеные губы!

1979

147

* * *

Этот мир в переменах суровый и женственный,

Этот путь без дорог торопливый и ветреный,

Это небо морозное, сизое, звездное,

Это время скрипучее, смутное, грозное!

Распахни воротник – от него не укроешься!

Пусть немеет рука, но черкает перо еще,

Чтоб пространству оставить – покуда не выпало, –

Что твоим на веку современникам выпало!

1979

148

В О Л Ь Т Е Р

Игру ума поставив выше

И жизни, и ее страданий,

Он сам себя порой не слышал

От грохота рукоплесканий,

Что разносило по Европе

Его брошюр минутных эхо!

Ах, право, что-то есть холопье

В желанье легкого успеха.

И тот великим быть не может,

Кто, настоящим поглощенный,

Святыни вечные тревожит

Для похвалы непосвященных!

1979

149

С А Л Ь Е Р И

Мы живем в текуче-жестком мире:

Миг уходит в вечность, вечность – в миг.

Часовые медленные гири

Движут время. Время движет их.

Бедный мой, мой маленький Сальери,

Что поделать, каждому свое!

Чем мы ближе, кажется нам, к цели –

Тем, порою, дальше от нее.

Дальше, дальше... И все шире пропасть,

И дороги нет уже назад!

Но опять взыскующая совесть,

Торопясь, нащупывает яд.

Кабы знали, затевая сеять,

Что пожнем!.. Не зная ничего,

Разве можно следствием измерить

Цепь причин, что вызвали его?