Не свое время

Пусть опять вернулись холода,

Но душе, почуявшей свободу,

Это горе, право, не беда!

Не беда ей – яростные грозы,

Хмарь сырой ненастной высоты.

Все равно на ветках у березы

Распустились первые листы.

Все равно у рыжего обрыва,

Где гудит стремительно ручей,

Зацвела надломленная ива,

Свесивши сережки до плечей.

Пусть тепло на время отступило,

Но минует день, другой – и вот! –

198

Яркое горячее светило

На промытый выйдет небосвод.

Май идет пронзительно-зеленым

Неизмятым бархатом травы.

Режут крылья ласточек со звоном

Шелк тугой от ветра синевы.

Вся земля весенняя стремится

Расцвести для будущих плодов, –

Уж потомство вывели лисицы,

Потеснивши в норах барсуков.

Уж птенцы проклюнулись наружу,

Жадные распахивая рты.

На кусте на каждом, в каждой луже –

Всюду обновления черты.

Так взгляни ж на них без сожаленья, –

Что стоишь, замешкав, у крыльца? –

Смерти нет, как не было рожденья,

Только жизнь без края и конца!

VI

Зацветает шиповник – ну, что же! –

Теплый ветер приносится с юга,

День стоит молодой и погожий

Посредине цветущего луга.

Золотистое облако света

Не качнется на перьях осоки.

Первый месяц горячего лета –

Синий взгляд и румяные щеки!

Как к лицу тебе краткие грозы,

Как к лицу тебе долгие зори!

Загорелись кукушкины слезы

У опушки и на косогоре.

199

Распустилась фиалка лесная,

Луговые раскрылись герани.

От пурпурных кистей иван-чая

Сладкий запах плывет по поляне.

Солнце дремлет, прикрывши ресницы,

Небо ясно, до ночи далече.

И текучее пламя струится

На твои загорелые плечи.

И опять ощущенье такое,

Словно жить нам и жить не старея,

Словно мы заблудились с тобою

В заповедном лесу Берендея!..

VII

Созревает черника – устало

Провисает, от сока пьяна.

В перелесках уже запылала,

Словно лешего кровь, бузина.

Радость птичья – и посвист, и щебет!

Знойный полдень слоист, как слюда.

В желтых омутах сумрачно дремлет,

Все сильней зацветая, вода.

Сколько ряски, росянок, осоки!

Гуще терна поднялся осот!

И стоит над землею – высокий! –

В небольших облаках – небосвод.

Месяц ласковый – ма0к ушка лета! –

В этом душном лесу мы одни.

До краев переполнены светом,

Словно ведра – горячие дни.

Погоди! не качни их, не надо.

Пусть дрожат, не сгибая травы.

200

Дай напиться влюбленному взгляду

Золоченой твоей синевы.

Дай послушать трещотку сороки,

Не щадящей стыдливость ничью.

Дай еще постоять у дороги,

К твоему прислонившись плечу!..

VIII

Взгляд спокойней, уверенней голос, –

Мы минули вершину горы.

Но довольный стоит гладиолус,

И рудбекий пылают шары.

Ты уже не смеешься наивно,

Ты не просишь меня ни о чем!..

Но багровы, как страсть, георгины,

И настурции пышут огнем.

Обратим же печаль свою в шутку! –

В созревании нету беды!

Хочешь, срежу бузинную дудку,

Просвищу на любые лады?

Улетают стрижи и кукушки,

Но стоит над полями теплынь.

И пылит возле самой опушки

Голубою пыльцою полынь.

Не жалей! – эта жалость нелепа! –

Ни листвы пожелтевшей, ни нас.

Не земля нас вскормила, а небо –

Ну, а небо прекрасно сейчас!

Пусть под вечер становится сыро,

Пусть прохладна лиловая мгла, –

Как сверкает алмазная Лира,

Как созвездие ярко Орла!

201

С крепким медом граненая чарка! –

Не томись, не печаль головы, –

Подымай за узор полушалка

На плечах подгулявшей вдовы!

Подымай, как когда-то хотелось,

И глотком осуши до конца

За Любовь, за нежданную зрелость,

За бесстыдный румянец лица!

IX

На земле белеет паутина...

Ну, и что ж, и ладно! – не грусти.

Снова жаром вспыхнула рябина

И грибов в лесу – не унести!

Каждый час вдвойне теперь дороже.

Нам пора, любимая моя,

Поспешим! На вырубке заросшей

Ждет опят осенних толчея.

Вон, у пня, где перепел кружится,

Их скрывает мокрая трава.

Стоит на колени опуститься –

И до верха полны кузова.

Как грибы и свежи, и пахучи,

Как горят от росного огня!

Ничего на свете нету лучше

Вот такого ласкового дня.

Даже солнце неподвижно, словно

В небесах задумалось сейчас.

И струится медленно и сонно

Время, обтекающее нас.

И, в него ладони погружая,

Мы идем – беспечные! – туда,

202

Где от нас, за елями мелькая,

Наша жизнь уходит навсегда.

Что же, пусть! Чем меньше нам осталось

Этих дней, тем ярче небосклон,

Тем милее знойная усталость,

Крепкий обещающая сон!..

X

Еще легко течет река,

Но все темней вода,

Еще не холодно пока,

Но близко холода.

Стоит осина, на весу

Держа последний лист.

В недавно солнечном лесу

Промытый воздух мглист.

Уже умчались журавли,

Уходит коростель.

Уже насупилась вдали

Раскидистая ель.

Пускай сейчас еще синей

Ее густой наряд.

Но даже ей, но даже ей

Не нужен снегопад.

Увы, от тягостных потерь

Назад не повернуть.

Ну, что же, лес, давай теперь

Простимся как-нибудь.

Пора расстаться. Хватит нам

Бродить в тиши полян.

Все гуще будет по утрам

Их укрывать туман.

203

И скоро около воды,

Где задержались мы,

Засыплет легкие следы

Колючий снег зимы.

Никто не скажет, что нас ждет.

Ты слышишь? – отзовись!

Прощай на миг, прощай на год,

А может быть, на жизнь!..

XI

Облетели заросли малины –

Значит, скоро плотно ляжет снег.

И густы, и тягостно пустынны

Воды замерзающие рек.

Ледостава время, ледостава! –

Свищет ветер в зябком камыше.

Хоть налево глянешь, хоть направо –

Ничего не высмотришь уже!

Только небо с дымными клоками

Облаков – да черные поля.