Не только кимчхи: История, культура и повседневная жизнь Кореи

Двадцатые годы стали временем постепенного роста Кёнсона, так что к 1930 году население города составляло 350 000 человек. Поначалу население столицы росло медленно, но в середине 1930-х гг. этот рост резко ускорился. Связано это было в первую очередь с изменением политики, которую Токио проводил в колонии. С середины тридцатых годов японские власти стали ударными темпами развивать промышленность Кореи, вкладывая немалые средства – как частные, так и государственные – в горнорудную, химическую и металлургическую промышленности, машиностроение, в развитие транспортной и энергетической инфраструктуры. Результатом стало резкое ускорение урбанизации.

Эти процессы были особенно заметны в северной части страны, где в основном и строились новые предприятия, но и главный город колонии тоже не оставался в стороне от перемен – тем более, что японский капитализм был очень бюрократизированным, так что головные корейские офисы большинства корпораций располагались именно в столице, поблизости от администрации колонии, с чиновниками которой предпринимателям приходилось согласовывать самые разные вопросы. Всего лишь за семь лет население Кёнсона удвоилось и к 1937 году составило 706 000 человек, а в 1942 году численность населения корейской столицы впервые за историю города превысило миллионную отметку (по данным муниципалитета, население Кёнсона (Сеула) в 1942 году составило 1,114 млн человек).

Росло не только население, но и территория города. В 1936 году административная территория Кёнсона была расширена до 134 км². Кроме того, именно в 1936 году город впервые «переправился через реку». До этого Сеул, как уже говорилось, располагался исключительно на правом (северном) берегу реки Ханган. По результатам административной реформы 1936 года в границах города оказался остров Ёыйдо, где сейчас находятся корейский парламент и основные центры политической власти (об этом подробнее см. главу 38), а также прилегающие районы на левом (южном) берегу Хангана, то есть нынешний район Ёндынпхо. В 1944 году произошло ещё одно, совсем небольшое, расширение городских границ, в результате чего площадь города увеличилась до 136 км².

Последние два-три года колониального правления были отмечены некоторым сокращением численности населения столицы, но после 1945 года рост возобновился. В 1945–1946 гг. практически все этнические японцы были насильственно высланы из страны, но это сокращение численности столичного населения было с лихвой компенсировано прибытием в Сеул многочисленных беженцев из Северной Кореи, а также этнических корейцев, возвратившихся домой из Японии, Маньчжурии и других частей внезапно распавшейся Японской империи. Корейцы массово переезжали в Китай с 1910-х, а в Японию – с 1930-х гг., но после окончания Второй мировой войны они обнаружили, что стали там не слишком желанными гостями, и в своём большинстве предпочли вернуться на историческую родину.

На протяжении 1945–1953 гг. Северную Корею покинуло более миллиона человек, бежавших на Юг от новой власти. Кроме этого, количество бывших мигрантов, вернувшихся в Южную Корею из Японии и Китая, оценивается в полтора-два миллиона человек. Значительная часть этих людей в итоге осела в Сеуле, население которого к началу 1950 года выросло до 1,445 млн жителей.

Правда, бурные события Корейской войны 1950–1953 гг. привели к тому, что город, четыре раза переходивший из рук в руки, временно обезлюдел: после боёв и эвакуаций в нём осталось меньше четверти жителей (см. главу 28).

Рост населения возобновился в 1953 году, когда в Сеул из эвакуации вернулись правительственные учреждения Республики Корея. На протяжении первого послевоенного десятилетия рост Сеула происходил по схеме, хорошо известной из истории Латинской Америки. Основную массу новых сеульцев составляли вчерашние крестьяне, приходившие в город искать лучшей доли и часто оседавшие в трущобах, которые, соответственно, тоже стремительно росли. В 1955 году в Сеуле насчитывалось 1,43 млн жителей, в 1960 году их число увеличилось до 2,45 млн, а в 1965 году достигло 3,47 млн.

Надо сказать, что темпы роста в те времена вызывали немалое беспокойство и у сеульской мэрии, и у южнокорейского руководства, и у населения в целом. В 1964 году сенсацией стал роман Ли Хо-чхоля «Переполненный Сеул», в котором речь как раз шла о демографических проблемах столицы. Действуя, отчасти, в духе времени, в 1964 году мэр Сеула Юн Чхи-ён всерьёз говорил о введении системы, которая до боли напоминала приснопамятную советскую систему разрешительной прописки. В мудрости своей мэр предложил парламенту следующие законодательные новшества: любой гражданин Республики Корея, возжелавший переехать в столицу, должен был получить соответствующее разрешения как от сеульских властей, так и от властей того города или села, которое решил покинуть. К счастью, хотя в Корее и была диктатура, но диктатура достаточно мягкая, поэтому столь радикальное предложение вызвало у южнокорейских законодателей лишь оторопь – и в итоге было ими отклонено.