Не убоюсь зла

-- Да, конечно. Буквально по каждому эпизоду можно рассказать немало интересного о методах работы следствия, -- отвечаю я. -- Вот, например, первый "изменнический" документ: наше письмо в Конгресс США от июля семьдесят четвертого года, где речь идет о превентивных арестах еврейских активистов во время пребывания в Москве президен-та Никсона в июне семьдесят четвертого года. Я был одним из аресто-ванных, точнее, -- похищенных: ведь в тюрьме меня, как и других, де-ржали более двух недель без всякого суда, без каких бы то ни было объ-яснений, и из-за этого я чуть было не опоздал на собственную свадьбу. А между тем в обвинительном заключении утверждается, что письмо это -- клеветническое, что приведенные в нем факты не соответствуют действительности. И впрямь -- никаких справок о том, что мы были под арестом, нам не выдали, никаких следов происшедшего в официальных бумагах не осталось... Так проводились превентивные аресты или нет?

Я напоминаю, что был в тот момент единственным из похищенных, кого еще не уволили с работы, а потому по возвращении добился, чтобы институт выплатил мне деньги за все вынужденные прогулы. Районный судья, к которому я обратился, испугался, что придется официально вы-яснять, где я пропадал так долго, при мне позвонил моему начальству и потребовал от него немедленно выдать мне причитающуюся сумму и за-быть о моем "прогуле"...

Тут судья перебивает меня:

-- Я сейчас вас спрашиваю не об этом! Объясните, кто именно, когда и при каких обстоятельствах изготовил этот документ и все последую-щие.

Я отказываюсь отвечать на этот вопрос и обстоятельно, чтобы брат хорошо усвоил, излагаю свою позицию:

-- Так как всю нашу деятельность в еврейском движении я считаю законной, правильной и нужной, то не буду спорить даже в том случае, если вся она будет приписана мне одному. Помогать же КГБ фабрико-вать дела, подобные моему, против других отказников я не намерен. В то же время, если в зале суда будут присутствовать иностранные адво-каты, подобранные моими родственниками, это послужит хотя бы ми-нимальной гарантией тому, что дело будет рассмотрено объективно. В таком случае я готов дать подробные ответы на все вопросы по каждому документу и эпизоду.

Слово предоставляется прокурору. Вот отрывки из нашего диалога, которые запомнились мне.

-- Вы говорите, что эмиграция запрещена, -- почему же около ста пятидесяти тысяч евреев уехали?

-- Это произошло не по желанию властей, а вопреки ему.

-- Почему многие из уехавших страдают в Израиле, обивают пороги советских посольств, просятся назад?

-- Это не соответствует действительности. Хотят вернуться единицы. Но существенно, что в отношении этих людей, которых не пускают об-ратно, Декларация прав человека нарушена дважды: ведь в ней ясно го-ворится, что каждый человек имеет право свободно выехать из страны, в которой живет, и вернуться в нее.

-- Почему вы не критиковали порядки, существующие на Западе?

-- Как видно даже из советской печати, на Западе каждый гражда-нин может открыто выступать с критикой своего правительства. Беспокоиться о том, что мир не узнает о нарушениях прав человека в капита-листических странах, не приходится. В СССР же такие выступления считаются преступными, и за них предусмотрена кара. Если здесь не найдутся люди, готовые рисковать своей свободой и, возможно, жизнью, то мир никогда не узнает правды о положении с правами человека в СССР.

-- В телеграмме к двухсотлетию США вы прославляете Америку -- ведущую капиталистическую державу Запада, но ничего не говорите о безработице, нищете и проституции -- этих язвах западного мира. Это ли не лицемерие?

-- Да, я действительно поблагодарил народ США за его преданность принципам свободы вообще и свободы эмиграции в частности. Что же ка-сается критики недостатков, то ведь и в поздравительной телеграмме со-ветского правительства не было ни слова о проституции и безработице.

-- Почему вы приглашали на свои пресс-конференции только пред-ставителей враждебных Советскому Союзу органов массовой информа-ции?

-- Не знаю, на основании каких критериев вы определяете эту са-мую враждебность. Но мы не раз приглашали корреспондентов и совет-ских газет, и коммунистических газет Запада. Почему они ни разу не пришли -- спросите у сидящих в этом зале журналистов.

-- Вы говорите, что в Советском Союзе евреям не дают возможности пользоваться плодами еврейской культуры. Для кого же тогда выпуска-ется журнал "Советиш Геймланд"?

-- Согласен с вашим вопросом. Для кого? Ведь хотя идиш и противо-поставлен в СССР ивриту -- основному еврейскому языку, он не препо-дается ни в одной школе страны, даже в так называемой Еврейской ав-тономной области. Неудивительно, что средний возраст читателей этого журнала -- шестьдесят с гаком.