Не убоюсь зла

-- Я нахожусь около метро "Кировская"; ваш сотрудник в несколь-ких метрах от меня, да и ваша машина здесь недалеко. Я подожду ми-нут десять, а потом позвоню иностранным корреспондентам.

Прошли считанные минуты, и один из подоспевших новых "хвостов" быстро выскочил из машины и сменил своего нетрезвого коллегу, кото-рый на много месяцев выбыл из команды моих "телохранителей".

Конечно, смеяться над "хвостами" было куда легче, чем над следова-телями КГБ, имевшими сегодня власть над моей жизнью. Но, взяв, на-конец-то, верный тон в разговоре с Володиным, я твердо решил не восп-ринимать моих тюремщиков слишком всерьез.

6. ВРАГИ И ДРУЗЬЯ

Я полагал, что тема "сбора секретной информации по заданию ЦРУ", поднятая третьего мая, будет в последующие дни разви-ваться. Однако Черныш продолжал задавать вопросы о поправке Джек-сона, о наших демонстрациях, поездках в другие города, встречах с ино-странцами, интервью корреспондентам, работе Хельсинкской группы. Правда, теперь они носили уже не общий, а вполне конкретный харак-тер. Мне предъявляли различные документы, изъятые во время обысков у отказников и членов Хельсинкской группы в последние недели перед моим арестом. Иногда вместе с текстом документа следователи показы-вали мне вырезки из западных газет, где говорилось о нем, и спрашива-ли: "Когда это написано? Где? Чья идея? Кто печатал? Кто собирал под-писи? Кто и как передал на Запад?"

Обсуждать обстоятельства составления документов я отказывал-ся, говорил лишь о причинах их появления, подтверждал свое ав-торство. Но каждый такой документ, независимо от того, когда он появился на свет -- четыре года назад или за несколько дней до моего ареста, -- вызывал поток воспоминаний. Я заново переживал события последних лет, полнее ощущая связь двух миров -того, что остался за стенами тюрьмы, и того, в котором я жил сейчас.

На одном из допросов меня ожидает сюрприз. Сначала следова-тель показывает мне бюллетень "Протоколы Конгресса США" с выступлением сенатора Джексона, где тот полностью приводит за-явление большой группы отказников из разных городов СССР в поддержку поправки. Среди семи десятков подписей есть и моя. Я подтверждаю свое авторство, опять говорю о причинах, вынудив-ших нас, евреев, желающих уехать из СССР, искать поддержки у мирового общественного мнения и, в частности, у Конгресса США. Попытки допросить меня о конкретных обстоятельствах по-явления этого заявления и его передачи Джексону я отклоняю стандартной формулой.

Затем Черныш дает мне тот же документ с подписями, отпеча-танными на машинке. И наконец черновик -- сильно измятый ли-сток с печатным текстом и фамилиями под ним, большинство ко-торых внесены туда моей рукой. Я опять отказываюсь говорить о конкретных обстоятельствах. Но помню-то я их отлично.

В конце семьдесят пятого -- начале семьдесят шестого годов в Америке вновь -- возможно, в связи с предвыборной кампанией -- обострилась дискуссия вокруг поправки Джексона. Киссинджер утверждал, что от нее больше вреда, чем пользы, что она только ухудшила положение советских евреев. Высказывания такого рода были опасны не только потому, что, по нашему глубокому убеждению, не соответствовали истине, но еще и по той причине, что советские власти воспринимали их как своего рода указания к действию и немедленно начинали доказывать правоту противников поправки новыми репрессиями.

Потому-то в феврале семьдесят шестого года мы и отправили еще одно послание Конгрессу США. В очередной раз пришлось мне посредничать между различными группировками в алие для согласования текста и сбора подписей. Впрочем, особых трудно-стей в тот раз не было.

После того, как к тебе попадают наконец все копии письма с подписями под ним -- один листок, к примеру, принесли с семи-нара ученых, другой -- с улицы Архипова, -- остается лишь пе-репечатать еще раз окончательный текст, свести под ним воедино все подписи и передать его корреспондентам.

Где-то в середине февраля сообщение об этом заявлении появи-лось в западной прессе. Прошло месяца два, и вдруг Айрин Маниковски -- руководитель вашингтонского отделения " Юнион оф коунслз фор соувьет джуэри" -- срочно запрашивает у меня пись-мо: Джексон хочет зачитать документ в Конгрессе, проект у Айрин текст, а его нет. Не знаю, как это получилось, -- то ли я допустил накладку, то ли очередной мой пакет затерялся по доро-ге...