Не взывая к закону

– Абдухамид, извините, не знаю вашего отчества…

– У нас не принято.

– Тогда и вы меня по имени зовите, – согласился Шелехов. – Как-никак в одной роте служили.

– Хоп! – кивнул Обиджонов, выруливая к переезду, запруженному одуревшим от зноя автотранспортом.

Они подъехали вовремя. Натужно заурчали перегревшиеся двигатели, и впереди взмыл в белесое небо шест шлагбаума, скрытого от них пофыркивающим автобусом. Кавалькада машин медленно заколыхалась, переливаясь через выложенный толстенным брусом взгорок переезда.

– Повезло, – переключая скорость, сказал Обиджонов, – иной раз по полчаса здесь стоишь.

– Удача хороша, когда приходит в нужный момент, – отозвался Шелехов, подумал, что изреченная премудрость не ахти какая мудрая, и, иронизируя над собой, добавил: – На то она и удача…

Обиджонову было интересно узнать, зачем приехал коллега из далекой Сибири. Но он не спрашивал, понимая, что рано или поздно тот сам заговорит о цели командировки. А Шелехов не мог найти силы перейти к делу. Все ждал, не появится ли по дороге какой-нибудь тенистый утолок.

Убедившись, что ничего подобного в обозримом будущем не предвидится, он со вздохом сказал:

– Мы вышли на сбыт лука, которой отправляется вагонами с вашего завода…

– На сбыт лука?! – с непонятной радостью воскликнул Абдухамид.

– Да, – осторожно подтвердил Шелехов. – Еще не все связи выявлены, но кое-что есть.

– Это же просто здорово! Я этим делом несколько месяцев занимаюсь, но пока ничего не трогал, хотел сбыт нащупать, а тогда уж накрыть всю контору разом.

Шелехов от такого поворота событий слегка опешил:

– Значит, нам везет не только со шлагбаумами!

От общности целей оперуполномоченные почувствовали взаимное расположение, будто и на самом деле были дружны не один год. Заговорили раскованно, на ты, не стесняясь перебивать друг друга.

До городка добрались, даже не заметив этого.

Машина проскочила по усаженной абрикосовыми деревьями центральной улице, свернула в узкий проулок, больше похожий на хорошо выбеленный коридор коммунальной квартиры. Сплошные стены дувалов, калитки тут и там, бегающая взапуски разновозрастная ребятня.

Едва машина остановилась перед низенькой, утопленной в дувал дверцей, ребятишки облепили ее, стали наперебой упрашивать Обиджонова, а один черноглазый мальчишка лет пяти деловито взобрался ему на колени и двумя руками стиснул рулевое колесо.

Абдухамид погладил его по голове, повернул к коллеге довольное лицо:

– Мой младший, Хакимджан…

– Есть и старшие? – улыбнулся Шелехов, глядя на Хакимджана, увлеченно и правдоподобно изображавшего звук работающего мотора.

– Еще четверо, – гордо ответил Обиджонов. – И все мальчики. Самый старший в этом году в техникум экзамены сдает.

Голоса окружившей уазик малышни стали громче и требовательнее. Шелехов вопросительно взглянул на Абдухамида:

– Чего они просят?

– А-а! – с напускным раздражением отозвался тот. – Прокатиться хотят.

Шелехов выбрался из кабины:

– Раз народ просит, надо прислушаться… Я подожду.

Абдухамид виновато глянул на него, потом сердито скомандовал ребятишкам:

– Залазьте, только быстро!

Нисколько не тушуясь от сурового окрика, в мгновение ока детвора оказалась в машине, оживленно защебетала.

Уазик проехал до конца проулка, развернулся в маленьком тупичке и, к вящей радости пассажиров, мигая проблесковым маячком, помчался к центральной улице. Однако в нескольких шагах от Шелехова машина сбросила скорость, резко остановилась.

– Все! – категорически заявил Абдухамид. – Ко мне друг приехал, выпуливайтесь!

Повернув отполированное множеством рук тяжелое металлическое кольцо, Обиджонов пропустил Шелехова в калитку:

– Вот мы и дома…

Приезда гостя из Сибири ждали. Их вышло встречать все многочисленное семейство Обиджоновых.

Сначала Шелехова познакомили с седобородым аксакалом в начищенных до блеска сапогах и темно-синем жилете поверх белой рубахи навыпуск. Это был дедушка Абдухамида. Потом познакомили с бабушкой. Затем он пожал руку не менее почтенному, но уже помоложе аксакалу – отцу Абдухамида. Тут же Абдухамид представил свою маму. Наконец наступил черед старших братьев оперуполномоченного. Их было трое. Соблюдая старшинство, Абдухамид называл имена братьев, не забывая упомянуть, где и кем они работают.

Братья представляли Шелехову своих жен.

От обилия непривычных имен в голове Шелехова все перемешалось. Но благодатная прохлада, царившая в глинобитных стенах, искреннее радушие хозяев действовали целительно. Ему даже не верилось, что за пределами этого двора, скрытого от палящих лучей потолком из виноградной лозы, может быть жарко.

После знакомства был плов и много таких яств, после которых у Шелехова возникло лишь одно желание – прикорнуть на глиняном полу. Однако, переборов слабость, он уединился с Абдухамидом, и они заговорили о планах на вечер.

ГЛАВА 40