Неаполитанские хроники

За три часа до ареста Анонио Де Луки, ночью, г-н Помаричи уехал в Падулу, рассчитывая получить там подкрепление, состоящее из солдат. Но солдат в Падуле не оказалось, и потому он взял там пятьдесят национальных гвардейцев под командованием лейтенанта Джованни Сант’Эльмо.

Следующей ночью, по-прежнему руководствуясь показаниями Пьерри, он арестовал несколько человек в Монтесано.

Со стороны казалось, что Пьерри пользуется свободой, но на самом деле с него не спускали глаз и капитан Портичи повсюду возил его с собой.

По возвращении из Падулы, в тот же день, а точнее, в ту же ночь, в сопровождении десяти бойцов из мобильной гвардии и пятидесяти национальных гвардейцев, захватив с собой Пьерри, он двинулся в Буонабитаколо и прибыл туда около трех часов утра.

Он хотел взять с собой меня, но отец воспротивился этому, пообещав, что я отправлюсь туда на другой день, под охраной отряда наших телохранителей.

Подойдя к Буонабитаколо, капитан Помаричи оставил свой небольшой отряд за пределами деревни, дал приказ держать Пьерри под самым бдительным надзором и вместе с лейтенантом Сант’Эльмо отважился вступить в хитросплетение темных и безмолвных улиц селения.

Он направился прямо к кордегардии, но, не обнаружив там достаточного количества гвардейцев, чтобы произвести намеченные им аресты, стал ждать, пока не подойдут его собственные бойцы, которым было приказано двинуться вслед за ним, если он не вернется через десять минут.

И в самом деле, четверть часа спустя отряд капитана Помаричи присоединился к нему.

И тогда, взяв с собой взвод из десяти человек и, в качестве проводника, одного из национальных гвардейцев, обнаруженных им в карауле, он оцепил первый дом.

Затем, оставив девять человек в оцеплении этого дома и приказав одному из своих бойцов присматривать за национальным гвардейцем из Буонабитаколо, он вернулся, сформировал новый взвод из такого же количества бойцов и оцепил второй дом и так далее, пока весь личный состав его небольшого отряда не оказался задействован подобным образом.

Он намеревался произвести все аресты одновременно, опасаясь, что если они будут происходить один за другим, то последних из тех, кто подлежал аресту, могут предупредить об опасности.

Каждому из оцеплений Помаричи дал приказ дожидаться его: он хотел произвести все аресты лично.

Первыми среди оцепленных домов был постоялый двор, где, по имевшимся сведениям, поселился Джани, который, напомню, бежал из Трамутолы; затем дом братьев Белецца, затем дома Маркезано и Ломбарди… остальных не упомню.

Начали с постоялого двора; Джани, увидев капитана Помаричи, ворвавшегося в его комнату, ограничился словами:

— Понятно, зачем вы пришли.

И без всякого сопротивления позволил арестовать себя.

После Джани были арестованы братья Белецца.

Одному из них, со связанными руками приведенному в кордегардию, понадобилось справить нужду. Сопровождать его послали двух национальных гвардейцев; через минуту раздались два выстрела. Вернувшись, гвардейцы заявили, что Белецца, хотя руки у него были связаны, сбежал; по их словам, они почти в упор выстрелили в него из двуствольных ружей, но промахнулись.

История эта казалась довольно темной.

Спустя несколько минут еще два выстрела донеслись из того леса, куда меня дважды приводили; позднее стало известно, что эти выстрелы, как бы бросая вызов всем, произвел беглец.

На другой день, как и обещал капитану Помаричи отец, в три часа утра, верхом, я в свой черед отправился в Буонабитаколо. Вместе со мной ехали господа Алессандро Марильяни и Микеле Луцци, священники тот и другой, а сопровождали меня пятнадцать наших телохранителей, каждый из которых был вооружен двуствольным ружьем и револьвером.

По приезде в Монтесано я встретился с другом моего отца, г-ном Гаэтано Честари, который понудил меня позавтракать с ним, а после завтрака вознамерился сопроводить меня в Буонабитаколо. Проявленная им настойчивость, при всей ее учтивости, стала причиной довольно сильной задержки, весьма раздосадовавшей капитана Помаричи, ибо ему, прежде чем произвести оставшиеся аресты, необходимо было, чтобы я узнал дом, где меня удерживали.

И в самом деле, вы оцените важность этих арестов и осторожность, с какой их следовало произвести, когда узнаете, что арестовать предстояло ни много ни мало мэра, командира национальной гвардии, муниципального секретаря и других местных начальников. Хотя показания Пьерри совершенно определенно изобличали их, капитан Помаричи не в состоянии был поверить, что городские чиновники, избранные для того, чтобы печься о безопасности сограждан, могли быть виновны в подобного рода преступлении, жертвой которого мне довелось стать.

Хотя капитан Помаричи заранее знал, в каком доме меня удерживали, он, дабы не вызывать подозрений у преступников, приказал начать осмотр с дома своей кузины, жившей в Буонабитаколо; затем, после него, мы осмотрели еще два или три других, которые были мне совершенно незнакомы.

В числе осмотренных нами домов был и тот, что принадлежал мэру.