Неаполитанские хроники

Тем не менее среди всего, что произошло, госпожа полиция, меня сильно огорчает одно обстоятельство, а именно, что вы арестовали как раз Франческо Инсенью, единственного из трех дворцовых слуг, который в моих глазах не был ни подлым, ни наглым; единственным, к которому я сохранил полное доверие, невзирая на то, что он был арестован; единственным, за которого я готов поручиться, если вы соблаговолите отпустить его под мое честное слово.

Ну, и последнее: моя лошадь, что, тоже состояла в заговоре? Она, что, соглашалась ходить за водой для меня к Львиному фонтану и за провизией на рынок Меркато, чтобы скрыть свои реакционные замыслы? Она, что, приходится родственницей Тамбуррино Тамбуррини и под ее седлом были обнаружены письма? Она, что, смутьян вроде Минуччи и вербовщик вроде Пульи? Это она повезла страшного Чикко к разбойникам? Или, напротив, это страшный Чикко насильно повел ее туда?…

Как бы то ни было, господин квестор, я так и не смог получить обратно свою лошадь; уже четыре раза моего черкеса посылали в Монте Кальварио, чтобы забрать ее оттуда, и уже четыре раза он возвращался оттуда исключительно пешком.

Я прекрасно знаю, что попасть в руки неаполитанской полиции, да и любой полиции вообще, так же легко, как спуститься в Аверн — facilis descenus,[23] — а вот вернуться оттуда намного труднее, ибо путь преграждает avarus Acheron.[24] И потому заранее ставлю вас в известность, что я в последний раз требую вернуть мне лошадь. Вы вернете ее мне, когда пожелаете, однако позвольте сказать вам, что квестура куда хуже скотобойни.

Со скотобойни хотя бы возвращают четыре подковы и шкуру».

ГОРОДСКИЕ ХРОНИКИ

I

Дорогие читатели!

Помнится, будучи еще совсем малышом, я то и дело говорил матушке: «Мама, расскажи мне истории о грабителях; такие истории нравятся мне более всего», а нравились они мне более всего потому, что более всего пугали меня.

Так вот, дорогие читательницы, если у ваших детей такие же предпочтения, как у меня, учите их читать по «Монте-Кристо», и они научатся читать, развлекаясь.

Вот наш вчерашний улов.

Дело происходит во дворце герцога ди Галло, на Виа Санта Мария ин Портико.

Управляющий дворцом, г-н Кастеллан, старик лет семидесяти двух, видит, как около часа дня в его кабинет, где, сидя в углу комнаты, он работает за письменным столом, служащим ему одновременно кассой, входит стекольщик, состоящий на службе во дворце уже лет десять. Господин Кастеллан послал за ним еще утром, поскольку в кабинете разбилось стекло и взамен него нужно было вставить новое.

Стекольщика зовут Пьетро Радиче.

Обстановка описана вполне ясно, не правда ли? Час дня, дворец расположен в прекраснейшем квартале Неаполя; Кастеллано знает Радиче более десяти лет, он послал за Радиче, чтобы тот вставил в кабинете стекло взамен разбитого. Радиче входит.

Он приближается к Кастеллано и в приоткрытом ящике стола видит несколько пачек денежных купюр.

Кастеллано не замечает алчного взгляда, брошенного Радиче на эти деньги. Он указывает Радиче на разбитое стекло, которое следует заменить новым. Радиче вынимает из кармана бечевку, чтобы замерить стекло, а затем, продолжая разговор, незаметно подходит к Кастеллано сзади, набрасывает ему на горло бечевку и со всей силой стягивает ее.