Небесная канцелярия

В пещере шамана Леонард смотрел на свои руки, обложенные распаренными лечебными травами. Он сейчас почти радовался боли, ведь она затмевала страх. Эта сила, которая внезапно в нём проявилась, пугала.

– А ты как думал, – произнёс шаман, отвечая на невысказанный вопрос. – Если обладаешь даром, учись управлять. Это власть и ответственность. Ты ещё захочешь от него избавиться. Но такое решают сразу. Теперь живи с этим, как умеешь.

Леонард провёл в пещере шамана много дней, залечивая руки. Шаман смотрел на ангела сквозь огонь, покачивал головой и цокал языком.

– Не можешь, значит, да? Оставаться в стороне? – спрашивал шаман.

– Не могу, – отвечал ангел.

– А если вред этим нанесёшь, а? Не думал? Ладно себе, а другим?

Аромат лечебных трав окутывал пещеру. Ангел, шипя от боли, менял повязки на руках.

– По крайней мере, я что-то буду делать. Я хотя бы попробую.

Шаман покачивал головой и снова раскуривал трубку.

Ожоги на руках ангела зажили, и он собирался уходить. Поблагодарил шамана за всё, а шаман спросил, словно проснувшись:

– Как, говоришь, тебя зовут?

– Леонард.

– Хорошее имя. Оставайся, Леонард. Я бы продолжил тебя учить. Нечего тебе там делать. – Шаман указал трубкой в облака, проглядывающие из входа в пещеру. – Твоё место среди людей. Вечной жизни тебе здесь не увидеть, но одну жизнь ты проживёшь, и след свой оставишь.

Леонард остановился у выхода, подумал.

– Нет. Моё место не здесь, а где оно, я ещё не решил.

– Благодарю тебя, – вдруг проговорил шаман серьёзным тоном, так непохожим на привычное уханье. – Ты спас мою дочь и внуков, защитил моё племя. Мои потомки этого не забудут.

Леонард молча кивнул и вышел. В глубине пещеры снова смеялся и танцевал в клубах дыма шаман.

Леонард вернулся в заново отстроенное селение на берегу реки. Сынишка Ульмы увидел его первым и с радостным визгом рванул навстречу. Лео потрепал его по голове.

– А у тебя ещё есть вкуснятина? – требовательно спросил мальчик.

– Думаю, нам достаточно. – Подошедшая к ним Ульма поставила на землю корзину, полную грибов. Рядом, с корзиной поменьше, остановилась её дочь. – Он и так дал нам больше, чем мог.

Женщина коснулась его щеки и внимательно вгляделась в лицо.

– Когда ты только появился здесь, у тебя были глаза цвета моря. Не удивляйся, я дочь шамана и видела море во сне. Теперь к нему добавился цвет пожара. Пожар на море… Ты или научишься с этим жить, или сгоришь. Третьего пути не дано.

Леонард кивнул. Запустив руку в карман, извлёк горсть деревянных фигурок, которые так и носил с собой все эти дни. Неловко вырезанные, шершавые, они были тёплыми на ощупь, а когда на них падал солнечный свет, переливались разными оттенками. Лео отдал игрушки детям и улыбнулся, видя, как они буквально сияют от радости. Попрощался с Ульмой и, не говоря больше ни слова, отправился дальше, своим путём.

Наступал вечер. На небе зажигались звёзды, такие яркие и чистые, каких больше никогда не сможет увидеть человечество. От костров слышались горловые напевы. Мужчины возвращались с добычей. Мальчишки гоняли травяной мяч. По селению плыли ароматы готовящейся пищи. Под скалой на корточках сидел человек. На земле горели жировые светильники, а в руках у него была чашка с охрой. Леонард постоял у него за спиной, полюбовался. Художник изобразил людей, спасающихся бегством от врагов. От преследователей их отделяла полоса огня. А над ними, на горе, стояло диковинное существо – нечто среднее между богом и чудовищем, с воздетых рук которого срывался огонь.

«Археологам будущего придётся непросто, – подумал Леонард. – Впрочем, это не мои проблемы».

Вскоре отблески костров скрылись за деревьями, затихли вечерние песни, лишь ветер перешёптывался со звёздами о вечном. Леонард миновал лес, затем поле, дальше болото и снова лес. По небу проносились кометы, звёзды меняли расположение, и вот повеяло свежим ветром, который принёс запах соли. Наступал рассвет.

Ангел вышел на берег моря и побрёл по кромке прибоя, ни о чём особенно не думая, не замечая, как сменяются перед ним миры, времена и пространства.

На вершине горы у костра сидел, скрестив ноги, трёхрукий шаман. Он одновременно играл на варганеи подкидывал ветки в огонь. Глядя на удаляющегося ангела, он тоже ни о чём не думал. Есть огонь, музыка и звёзды, есть вечное течение времени, о котором потом ошибочно решат, что оно строго линейно, есть колесо жизни, а значит, всё как-нибудь устроится.