Небесная канцелярия

Директор ведомства сидел за столом и, нахмурившись, просматривал экземпляр того же плана работы. В кабинете царили сумрак и прохлада. Уже занимался рассвет – это было видно сквозь щели меж плотными шторами. Основным источником освещения служила свеча на столе. Одна стена была отведена под сейфы, всю другую занимал громадный гобелен с изображением мифического перевозчика душ через реку в подземный мир. Стояло несколько стульев для посетителей. У самого входа на вешалке висели меч в ножнах и видавший виды плащ.

– Доброе утро, Аристарх Игнатьевич, – поприветствовал Аврелий, приближаясь к столу.

– Доброе. Чего надо? Работы нет? – Директор многозначительно приподнял план.

– Я как раз об этом. Аристарх Игнатьевич, прошу дать мне отдельное задание.

– Это какое?

– Будет много жертв среди мирного населения. Я хочу взять на себя детские души. Я продолжаю настаивать, что их нельзя забирать по обычной текучке. Они не затевали эту войну, не заслужили того, чтобы стоять в очереди. Разрешите, я возьму на себя детей и проведу их напрямую в мир-за-гранью.

– Опыта у тебя маловато, – протянул Аристарх Игнатьевич. – Тут не всякий выдержит.

– Позвольте. Я справлюсь.

– Пусть попробует, Аристарх.

От занавешенного окна отделилась женская фигура – ангел смерти в прекрасном обличье: белокурые локоны, атласные, похожие на плащ крылья, блестящее чёрное платье с глухим воротом, нежные черты лица, чувственные губы и холодные глаза. Лишь форменные сапоги указывали на принадлежность к профессии. Все знали, кто она, и относились по-разному. Одни твердили, что она высококлассный, в отдельных случаях незаменимый специалист. Другие презрительно бросали: пустышка, любовница шефа, которая держится здесь до тех пор, пока ему не надоест. Впрочем, последнее говорили только шёпотом и подальше от Ведомства. Она подошла к Аврелию, разглядывая его с ног до головы. От неё пахло ландышами.

– Какой симпатичный ангел. Аристарх, – лёгкий наклон головы в сторону директора, – где ты только берёшь таких сотрудников? Молодой. Горячий. М-м-м… а сколько гордости. А сколько искренней веры… Пусть пробует всё, что захочет.

Аврелий не смотрел на неё, только на шефа.

Аристарх Игнатьевич подумал и провёл рукой над планом. Строки менялись местами, исчезали, меняли форму. Аврелий представил, как ругается сейчас Деймос, которому придётся в считанные минуты менять распределение заданий, и понял, что ему не избежать очередного конфликта и выговора за нарушение субординации. Наконец в руках директора появился свиток со списком имён, который он подписал и протянул ангелу.

– Смотри мне. Не подведи.

Когда Аврелий покинул кабинет, директор Ведомства смерти вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Лана, я уже видеть их не могу, – признался он. – Всегда одно и то же.

– Ну что ты, любимый, вспомни себя…

– Я помню. Лучше всего я помню, как в какой-то момент начинает ломаться душа. Не сразу, постепенно. Поначалу ты этого даже не замечаешь. А когда спохватываешься, уже слишком поздно. Что-то – раз – и перегорает внутри, и от тебя остаётся внешняя оболочка и профессионализм. И все вот эти ребята, которые прибегают ко мне с горящими глазами и выпрашивают задания покруче, все становятся такими же.

– А как же я? Разве я тоже такая?

– Ты, милая, единственный свет, который у меня остался. Ты поддерживаешь меня. А вот что поддерживает тебя?

Лана раздвинула шторы. На горизонте собиралась гроза, рассвет окрасил небо в отчаянно-красный, а едва выглянувшее солнце уже скрывалось за тучами. Первые и последние его лучи золотили кожу Ланы, стол Аристарха, меч у входа.

– Меня? Я верю, что свет всё равно вернётся. Верю в то, что я тебя люблю. Верю, что всё проходит, и это тоже пройдёт. Верю в то, что мы делаем. Так, как можем, как имеем право. Все мы, ангелы, кем бы ни работали, как бы ни вился наш путь, когда-то были созданы из чистого света. И нет, его не погасить, не сломить. Он всегда внутри – тот, который был в начале мира. – Она мягко коснулась груди Аристарха, плотной ткани и перевязи. – Он здесь, и я вижу его так же ясно, как вижу тебя сейчас. Я верю в этот свет, и всех нас ведёт именно он. Даже нас, ангелов смерти, которых привыкли причислять к тьме, потому что так понятнее и безопаснее. Не пытайся заранее погасить этот свет в новых сотрудниках. На них больно смотреть, я знаю. Больно видеть, как они теряют веру в людей, в ангелов, в себя. Но это не значит, что им нельзя пробовать, ошибаться, неверно рассчитывать силы и желать большего. Если они стремятся менять мир к лучшему – это уже много, ведь в нашем ведомстве это сложнее всего.

Аристарх Игнатьевич поцеловал её руку. Солнце скрылось за тучами полностью, и кабинет погрузился в серо-жёлтую мглу. Лана взяла кожаную сумку и перекинула через плечо. Встав, Аристарх прикрепил меч к перевязи.

– Сегодня будет тяжёлый день, – сказал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Лане. – Пусть нам хватит веры его пережить.

По полю боя идёт ангел смерти. На руках он держит ребёнка – душу из чистого света.