Небо памяти. Творческая биография поэта

Вопрос редактора программы «Воскресенье»: «Можно ли снять Ваши деревянные скульптуры и художественные работы в этой комнате?»

Я преподаю в Литературном институте. Девочкам и мальчикам, студентам, я как раз на этом примере объясняю… Вы приносите мне ваши стихи – значит, вы считаете их фактором, достойным чьего-то внимания. Если вы это делаете дома для себя, то это ваше личное дело, и вы можете делать что угодно. Если вы мне приносите их, то тогда, простите, значит, вы должны мой суд, мое мнение в той или иной степени учитывать. Я как пример им говорил: я люблю рисовать, делать какие-то фигурки из дерева. Но я четко знаю, Бог мне этого дара не дал – я не делал никогда никаких выставок, боже упаси! Кроме узкого круга друзей, которые бывают у меня в доме, никто не знает, что это у меня есть. Поэтому и демонстрировать это, как мне кажется, не надо…

Подмосковный снег 41-го – пражская сирень 45-го. Май 1995 года

Ранние скитания

Я родился в 1922-м, таком уже далеком году, на Украине, в городе Козельце Черниговской области…

Родителей моего отца я не помню: когда я родился, их уже не было… Насколько я знаю по рассказам, у деда моего, папиного отца, была большая семья – человек двенадцать братьев и сестер моего папы. В последующие годы я еще застал изрядное количество моих дядьев и теток.

Так сложилась жизнь моих родителей и, соответственно, моя: все почти годы, сколько я себя помню, мы переезжали с места на место. Родился я на Черниговщине: какие-то смутные детские воспоминания у меня остались; из очень давней ранней-ранней поры я помню – ну, как это бывает всегда – что-то очень отрывочное, непонятное: веранда какая-то невероятная, дерево какое-то… Но уже первые детские годы мои проходили в Киеве, куда мы переехали… Так жили мои родители большую часть жизни – и я так прожил почти всю жизнь – снимая какие-то чужие углы, квартиры, комнаты…

Лет примерно с трех, если не раньше, я жил в Киеве. Там прошли мои первые детские годы… Смутно помню комнату, которую мы снимали вдвоем с мамой: началась безработица, и папа ездил где-то искать работу.

Жили мы более чем скромно, естественно. Случилось так, что после того, как мои родители поженились и я родился – буквально в первые месяцы – их обворовали и вынесли все какое-то там жалкое их имущество… Они много раз начинали жить сначала, как впоследствии и я.

Первые мои детские годы прошли в Киеве. Что я там помню? Помнится мне смутно наш дом на углу улиц Рогнединской и Малой Васильковской… В недавние годы, когда я побывал в Киеве, меня безумно тянуло туда: я безошибочно нашел это место, хотя нашего дома там теперь нет.

Наш дом находился рядом с синагогой. Я хорошо помню – мне тогда было лет пять, наверно, – когда мальчишки позвали меня в синагогу, пацаны примерно моего возраста… (Я тогда ничего этого не понимал – действительно, мы росли в такое время. Я позднее узнал, что я еврей, – даже слово это было мне тогда непонятно. Папа мой что-то понимал по-еврейски и мог немного говорить, мама [не знала] совсем. Она выросла в сибирской глубинке, в русской среде. Ее отец, насколько я знаю, был управляющим [у землевладельца].) Но, как выяснилось, чтобы туда войти, надо иметь головной убор, и я прибежал домой к маме с просьбой дать мне шапку. А дело было летом! Мама пришла в недоумение – зачем? А сказать, зачем, я стеснялся или боялся. Как-то я все-таки взял – не помню как… Неясно… Это смутное мое воспоминание… Очень смутное, неясное…

А потом – мне было около семи, вероятно, – папа нашел какую-то работу в Донбассе, где в ту пору начиналось восстановление и строительство шахт… И мы поехали к нему.

У папы не было определенной специальности – он окончил всего четыре класса гимназии. Но человеком был сметливым и неглупым; он устраивался то туда, то сюда – на всякие работы.

Мы перекочевали в Донбасс и жили поначалу в шахтерском поселке на руднике, где папа работал. Это в степи – несколько домов в степи донецкой. А потом мы переехали в столицу Донбасса город Сталино – так тогда назывался нынешний Донецк… Жили там тоже в какой-то халупе, потом немного обустроились.

Как жили в этом городе? Глинобитные домики, естественно, без всяких удобств, с общим туалетом на шесть-семь домов во дворе… Воду таскали квартала за три. Время такое было… Мои родители – люди достаточно бедные были…

Там прошли мои школьные годы… вплоть до десятого класса. А окончив десятилетку, я уехал в Москву поступать в ИФЛИ. Это было весьма трудно – большой конкурс…

Я поступил в ИФЛИ в 39-м году. Проучился два года… В 41-м году началась война, и почти все ифлийцы ушли добровольцами на фронт. Вот и все… Мое детство на этом кончилось.

Начало и конец войны