Небо памяти. Творческая биография поэта

К Ельцину сегодня разное отношение: сейчас модно его порицать за это (за жесткое подавление октябрьского мятежа 1993 года – Л.Г.), но неслучайно многие крупнейшие мировые деятели выступали в его поддержку… Я так же считаю… Я не за то, чтобы кого-то убивать или расстреливать (хотя я прошел всю войну и мне самому в какой-то мере пришлось этим заниматься: четыре года в меня стреляли, и я стрелял сам), но, видимо, у Ельцина не было другого выхода – он долго терпел все эти безобразия: хулиганство и надругательство в свой адрес… Ну, и он поступил так…

Я думаю, что все-таки в итоге главное, главное в моем понимании: банда людей, которая тянула страну обратно, иной раз просто к откровенному фашизму, так или иначе удалена с политической арены России… Для меня, например, эта победа – залог возможного движения вперед.

Другое дело, мало кто понимает, что движение это – кто бы там ни стоял во главе, Ельцин или кто-то, – все равно потребует очень долгого времени. Таков закон природы, закон биологии, закон истории… Нам потому так трудно все это понять, что мы привыкли все измерять масштабами нашей крохотной жизни, а история меряет столетиями, и ей в итоге-то плевать, буду ли я, или вы, или кто-то другой жить в то время. Это все равно будет…

Надо, чтобы сменились одно-два поколения. Скажем, поколение, к которому я имею честь принадлежать – военное поколение – на 95 %, если не больше, этого уже не поймет и не примет.

…Еще раз подчеркиваю, исключить возврата назад никак нельзя, потому что сторонников у них, к сожалению, не так уж и мало… И хотя та эпоха уже завершилась, я это твердо знаю, но новая наступит еще очень нескоро. В истории любого общества любой нации некогда имел место тот самый переходный период, который мы переживаем сегодня. Всегда это был очень мучительный период; в силу наших особенностей у нас он будет, наверное, еще мучительнее… А то, что он будет долго-долго, так это просто неизбежно…

Что будет завтра? Несомненно, может быть какая-то попытка реставрации. На какой-то исторический миг они могут выиграть… Но опять-таки для истории это несущественно. Это важно для нас с вами: вот завтра к власти придет… какой-нибудь там Макашов… И меня убьют. Конечно, это плохо, что меня убьют – мне и моим близким, – а истории плевать: будут другие! Все равно у всех один и тот же путь, другого пути у человечества нет, и у России тоже… «Русский путь» – это выдумка, я в это абсолютно не верю: нет «русского пути», нет «английского пути», нет «итальянского» и так далее. Все человечество идет одним путем: просто одни проходят его раньше, а другие – позже. Не более того…

Что будет через три дня? Вновь они (реваншисты – Л.Г.) могут добиться каких-то своих целей – этого я не знаю совершенно… Что будет через тридцать лет – мне гораздо яснее… Все равно тенденция одна и та же, иного не дано… Нет иного хода истории – нет!

…Как и раньше, я стараюсь вам объяснить, что ничего ни оптимистичного, ни пессимистичного тут нет – насколько это возможно, я пытаюсь реально смотреть на вещи. По моему реальному, как я это вижу, пониманию вещей ситуация такова… И я счастлив (я уже говорил об этом), что дожил до этого времени…

Нас когда-то учили, скажем, на примере Монголии, что, дескать, можно, минуя чего-то… перейти куда-то там… Все это чепуха, потому что биологический закон переступить нельзя: моей дочери семнадцать лет – нельзя сделать, чтобы ей вдруг стало двадцать семь, понимаете? Можно немножко ускорить ее развитие, можно замедлить, но перескочить через какой-то этап нельзя! Иного не дано…

Поэтому – та эпоха кончилась, это абсолютно ясно. Другое дело, что страна еще долго будет оставаться полубольшевистской, полусоветской: почти в каждом из нас сидит, извиняюсь, эта зараза. Только какая-то горсточка людей хорошо понимала это и прежде, понимает и теперь – такие, как Сахаров… А их всегда немного…

Творческая работа

Мы живем в такое время, что и мне (людям моего поколения, может быть, больше, чем поколениям последующим) пришлось в эти годы переосмыслить многое – потому что все, чему нас учили, все это было замешано на лжи… Если какие-то общие концепции в отношении к этой системе мне были понятны весьма давно, то есть ведь еще кроме этого множество – сотни и тысячи – деталей, которые мне надо было за это время передумать, переосмыслить, потому что ложь – она ведь на каждом; все, чему нас учили, все наше литературоведение и искусствоведение – как вам ни странно будет от меня это слышать, но подумайте об этом! – практически все оно вышло из так называемой четвертой главы «Краткого курса», где товарищ Сталин объяснил нам, что такое диамат, истмат и так далее… И не более того… Развитие нескольких банальных идей…