Небо памяти. Творческая биография поэта

«Где-то в середине 70-х годов (точно дату не припомню), – пишет художник Илья Клейнер, друг Левитанского, – новой женой поэта становится его студентка, выпускница литинститута Валентина. Бурный роман буквально сотрясает старого солдата. Однажды, когда его новая пассия, будучи на последнем курсе в институте, улетела на Дальний Восток для прохождения преддипломной практики, Юрасик каждое утро бежал на Главпочтамт, чтобы отослать ей туда свои телеграммы. А мой дом находился буквально в ста метрах от Главпочтамта. Естественно, что мы ежедневно встречались. Однажды, заскочив ко мне, он буквально с порога прохрипел: “Илюня, я сегодня не мог уснуть всю ночь. Я написал стихотворение. Вот послушай!” И, устремив взгляд куда-то вдаль, он начал читать. …Строчки из него, посвященные Валентине, врезались в память навсегда»[170].

Семимиллионный город не станет меньше,
если один человек из него уехал.
Но вот один человек из него уехал,
и город огромный вымер и опустел.

И вот я иду по этой пустой пустыне,

куда я иду, зачем я иду, не знаю,
который уж день вокруг никого не вижу,
и только песок скрипит на моих зубах.

Прости, о семимиллионный великий город,

о семь миллионов добрых моих сограждан,
но я не могу без этого человека,
и мне никого не надо, кроме него.

Любимая, мой ребенок, моя невеста,

мой праздник, мое мученье,
                 мой грешный ангел,
молю тебя, как о милости, – возвращайся,
я больше ни дня не вынесу без тебя!

(О Господи, сделай так, чтоб она вернулась,

о Господи, сделай так, чтоб она вернулась,
о Господи, сделай так, чтоб она вернулась,
ну, что тебе стоит, Господи, сделать так!)

И вот я стою один посреди пустыни,

стотысячный раз повторяя, как заклинанье,
то имя, которое сам я тебе придумал,
единственное, известное только мне.

Дитя мое, моя мука, мое спасенье,

мой вымысел, наважденье, фата-моргана,
синичка в бездонном небе моей пустыни,
молю тебя, как о милости, – возвратись!

(О Господи, сделай так, чтоб она вернулась,

о Господи, сделай так, чтоб она вернулась,
о Господи, сделай так, чтоб она вернулась,
ну, что тебе стоит, Господи, сделать так!)

И вот на песке стою, преклонив колена,

стотысячный раз повторяя свою молитву,
и чувствую —
      мой рассудок уже мутится,
и речь моя все невнятнее и темней.

Любимая, мой ребенок, моя невеста

(но я не могу без этого человека),
мой праздник, мое мученье,
мой грешный ангел
(но мне никого не надо, кроме него),

мой вымысел, наважденье, фата-моргана

(о Господи, сделай так, чтоб она вернулась),
синичка в бездонном небе моей пустыни
(ну что тебе стоит, Господи, сделать так)!

(Молитва о возвращении. День такой-то, 1976)

«От этого брака Юры и Валентины появились три дочери», – завершает свой рассказ Илья Клейнер[171].

Дочери Юрия Давидовича Левитанского Екатерина, Анна и Ольга родились соответственно в 1973, 1975 и 1976 годах.

VI. Вечный, над всем торжествующий ритм (1970–1990-е)

Вселенная в три деревца

Наше знакомство состоялось в феврале 1977 года.