Небо после бури

Чаща кажется мне непроходимой, и Элиас перехватывает мой недоверчивый взгляд.

– Лес пропустит нас, – обещает он. – И роща джиннов тоже.

Я всякий раз содрогаюсь, вспоминая об этой роще. Рехмат ненавидит ее точно так же, как я ненавидела Кауф, потому что там страдал ее народ. Но у меня есть собственные причины избегать рощи джиннов. Именно там я узнала страшные вещи о своей семье. Я узнала, что моя мать еще жива, и что она убила моего отца и сестру, чтобы избавить от пыток в темнице Керис. Я услышала песнь своей матери, звук ее преступления. С этим треском оборвалась жизнь моих родных и разрушилось ее сердце.

Я до сих пор слышу этот звук в своих кошмарах. Так часто, что я не забуду его никогда. Так часто, что его отголосок продолжает звучать во мне – и днем, и ночью.

– Вернись ко мне, – просит Элиас, и я, очнувшись, с изумлением смотрю на наши сплетенные пальцы. – Я с тобой, Лайя, – продолжает он.

Он сказал мне те же слова, когда мы бежали из Блэклифа. Мне кажется, это было тысячу лет назад.

– Правда? – шепотом спрашиваю я.

Я так долго мечтала услышать их снова. Поэтому сейчас мне страшно поверить своему счастью. Я боюсь, что он отнимет руку, отстранится, уйдет.

Элиас убирает с моего лба прядь волос. От этого простого, будничного жеста меня бросает в жар.

– Я стараюсь.

Мне кажется, что расстояние между нами по-прежнему слишком велико, и я делаю шаг навстречу Элиасу.

– Но почему?

– Потому что… – Он говорит очень тихо. Сейчас что-то произойдет. Одному небу известно, что именно, но я твердо знаю: я хочу продолжения. – Потому что ты… ты моя…

Внезапно он поднимает голову, печально улыбается и отпускает мою руку.

– Тебя уже ждут.

Обернувшись, я вижу темный силуэт Мамы Рилы и мысленно проклинаю все на свете.

– Настанет день, – обещаю я Элиасу, – когда никто не помешает нам. И тогда я услышу все, что ты хотел мне сказать, до конца.

Подойдя к кибитке Мамы, я стараюсь на время забыть об Элиасе. Потому что меня ждет не знакомая мне, любящая Мама Рила, а кеханни племени Саиф. Она облачена в платье фиолетового цвета с пышными рукавами и жестким воротом, расшитое зелеными и серебряными нитями и украшенное маленькими зеркальцами. Густые волнистые волосы спускаются на плечи, подобно темному облаку, и придают сказительнице вид королевы.

Мама Рила жестом приказывает мне следовать за собой. Я оглядываюсь на лагерь, опасаясь, что его можно увидеть сверху, но мои страхи напрасны: ифриты ветра укрыли его огромным «одеялом» из тумана.

– Иди, – шепчет мне Рехмат. – Ваши воины в безопасности.

Мы с Мамой Рилой идем мимо сторожевых постов и поднимаемся на холм, окутанный белесой мглой. Когда мы добираемся до вершины, она велит мне сесть на сырую траву и опускается рядом со мной. Отсюда я не вижу лагерь. Я не вижу никого, кроме кеханни.

– История теперь живет во мне, Лайя из Серры, – начинает женщина. – Она не похожа ни на одну из тех, что я пела прежде. Я стала иной. Но не бойся. Я вернусь.

Взглянув в лицо Маме, я с содроганием вижу, что ее радужные оболочки стали белыми, исчезли даже зрачки – такие глаза я видела только у одержимых. Она сжимает мою ладонь, а из ее уст я слышу чужой рокочущий голос, который рвется из самых глубин земли.

– Я пробудился в сияющем юном мире, – произносит этот голос, и я забываю о том, что надо дышать. – Когда люди умели охотиться, но не возделывать землю, сражаться камнем, но не знали стали. В том мире я чувствовал ароматы дождя и земли, и жизни. Я был полон надежд.

– «Поднимайся, возлюбленный».

Несколько долгих часов я слушаю голос Князя Тьмы. Передо мной больше не Мама. Империи Меченосцев еще не существует. Я исследую Земли Ожидания, посещаю дальние страны. Я не просто поглощена историей джинна, которого я только начинаю понимать. Я и есть он.

Я узнаю о его появлении в этом мире, обучении, о его одиночестве. О его отношениях с людьми, о любви к своему народу, которая у него в крови. Я вижу Рехмат такой, какой она была при жизни, неистовой странствующей сказительницей. Услышав имя Каина и узнав о том, что сделал с джиннами алчный король Книжников, я пылаю от ненависти. А когда я узнаю о клятве мести, которую принес Князь Тьмы, о его любви к Хусани, мое сердце кровоточит.

– Я оплакивал ее. Я оплакиваю ее и сейчас.

История заканчивается так же неожиданно, как и началась. Передо мной снова знакомые карие глаза Мамы, и она произносит своим обычным ласковым голосом:

– Это все.

– Нет. – Я останавливаю ее, когда она хочет подняться и уйти. – Этого не может быть. Там должно быть что-то еще. Что-нибудь насчет… насчет косы, его слабостей, уязвимых мест. Я должна узнать о нем больше.

Мама склоняет голову.

– Это все, милая, что дала мне тьма, – отвечает она. – Тебе придется довольствоваться этим.

Но это не все. Я уверена.

53: Ловец Душ