Читаем Небосвод несвободы полностью

Небосвод несвободы

Ни зги, ни зги. Четвёртый час утра.Ночь напоследок выверяет гранки.А в комнате — пришедший из вчераневыветренный запах валерьянки.Тьма бьётся в окна, словно в волнорез,и отступает с деланным испугом.И стены, словно Пушкин и Дантес,неторопливо сходятся друг с другом.Спит кошка у окна. И видит Бог —всеведущ, всепрощающ, всепогоден, —как дышащий покоем чёрный боктой темноте за окнами угоден.И ты бы так, и ты бы так хотел:спокойно спать сумняшеся ничтоже,не прозревая горестный предел,случайный, как пупырышки по коже.Но вдруг сверкнёт, как дрогнувший лорнет,стекло окна — по логике земноговращения — и ночь сойдёт на нет,как безвозвратно сказанное слово.

Излечение

Осень — странное время. В нём трудно искать виноватых.Улетают надежды, как дикие гуси и Нильс…Дождь проходит сквозь сумрачный воздух, как пули сквозь вату,бьёт аллею чечёточной россыпью стреляных гильз.От скамейки к скамейке, подобно пчелиному рою,мельтешит на ветру жёлтых листьев краплёная прядь…Я, возможно, однажды свой собственный бизнес открою:обучать неофитов святому искусству — терять.И для тех, кто в воде не находит привычного брода,заиграет в динамиках старый охрипший винил…Я им всем объясню, как дышать, если нет кислорода;научу, как писать, если в ручках — ни грамма чернил.Я им всем покажу, как, цепляясь за воздух упрямо,ни за что не сдаваться. Я дам им достойный совет:как спастись, в темноте провалившись в глубокую яму,как карабкаться к свету, завидев малейший просвет.Нарисую им схемы, где следствия есть и причины,и слова подберу, в коих разум и сердце — родня…Я себя посвящу излечению неизлечимых,ибо что, как не это, однажды излечит меня.

Плацебо

Остаются слова. Словно ампула с дозой лекарства(впрочем, вряд ли лекарства. Скорее, простого плацебо).Понимающий это — возможно, особая кастаразучившихся ждать и с надеждою пялиться в небо.К океану сползает закатного солнца тонзура.Всё идёт и пройдёт по придуманной кем-то программе…Остаётся стиха бесполезная акупунктура —слабый шанс поддержать синусоиду в кардиограмме,остаётся стиха невесомо-аморфное тело,заполняя пространство собой, как сбежавшее тесто…Ну, а собственно жизнь — это лишь стихотворная тема,неизменно выламывающаяся из контекста.