Нечаянная радость

Однажды соседка-татарка кричит мне через забор: «Акилина, кетеджем бакчи!» Это значит – в огород зовет. Пошли мы вместе на татарский огород. Соседка Зейнаб молчит, только как-то странно на меня посматривает. Прошли всю бахчу, к самым горам подошли, там уже лесок начинается. Разные там дубки, терновник, дикая роза, кусты барбариса. Показала мне Зейнаб на что-то пальцем, а сама убежала как коза. Пошла я одна. Вижу: человек лежит, старый и больной, что даже сам подняться не может. Голову на котомочку положил, дышит тяжело, глаза блестят, видно, жар у него. Говорю:

– Что с тобой, дедушка? И чей ты?

– Я, доченька, Божий, да вот заболел на ходу. Малярия треплет. Воды бы мне испить, – и кружку мне подает.

Я сбегала к ручью, набрала воды, несу ему. Он попил и говорит:

– Спаси тебя Господи, Акилинушка. Он, родимая, сказал, что напоивший жаждущего не лишится Царствия Небесного.

– Да откуда, дедушка, ты имя мое знаешь?

– Видно, Ангел-хранитель мне его сказал. Оно и пришло мне на ум.

Удивилась я, задумалась. Вот, сам Господь мне случай предоставляет доброе дело исполнить. А я с детства верующая была и Бога никогда не забывала.

– Подожди, дедушка, я мужа приведу и мы вместе сведем тебя в наш дом. Полечим тебя, Бог даст, поправишься.

Прихожу домой, Петр дом наш белит известкой, освежает. Я ему говорю:

– Петруша, там у леса человек Божий лежит, старенький и больной.

Бросил Петр белить хату и говорит:

– Пойдем.

Привели мы старичка, раздели, положили в отдельную комнату, маленькую, но чистую. И он сразу уснул. Вечером мы ему порошок хины дали. Утром я заглянула к нему в комнату. Старичок сидит на кровати, спустив ноги на коврик, и молится… Увидев меня, он возрадовался и прослезился:

– Спасибо тебе, Акилинушка, что призрела меня, болящего. Вот прошел мимо левит, прошел и священник, и никто не помог болящему, а добрый самарянин возлил на раны елей и вино, и отвез на своем осле в гостиницу. Так и вы поступили, как добрые самаряне. Мне здесь так хорошо, так утешно, и даже иконушка в уголку есть. Слава Богу за все. Мне уже полегче, приступ прошел. Вот соберусь и пойду восвояси, чтобы не обременять добрых людей.

– Дедушка, ты еще слабый, погости еще у нас, а как окрепнешь, так и пойдешь куда тебе надо. И откуда и куда ты идешь?

– Доченька, скажу тебе правду, хотя в наше время она не красит человека. Иду я из заключения, где пробыл пятнадцать годков. Не убил, не ограбил я, а был посажен за имя Христово. Монах я и много лет подвизался в Балаклавском Георгиевском монастыре, а когда в двадцатом году Красная армия захватила Крым, то добрались и до нашего монастыря, стали все разорять, грабить. А наш монастырь был очень древний. Сам апостол Андрей Первозванный поставил жертвенник на этом месте. Ну, я восстал против грабителей. Меня едва не убили, но Божией милостью остался жив, и тогда меня в лагерь около Сарабуза, на пятнадцать лет. Отсидел свое, и выпустили. Теперь хочу через Керченский пролив выйти на Кавказ к Абхазским пустынникам и спасаться там, покуда Господь не призовет к себе. А имя мое в монашестве – отец Мисаил, и сан на мне – иеромонах.

На следующее утро, когда я вышла пасти свою корову, то увидела необычайное движение на шоссе. В сторону Симферополя ехало много военных машин с солдатами и прицепленными сзади пушками. Я подумала, что происходит какое-то военное учение. Но вот одна машина остановилась на обочине, и шофер, подняв капот, стал копаться в моторе. Я привязала корову к колышку посреди поляны и пошла назад домой. Из любопытства я спросила шофера, зачем это гонят столько военных машин? Он вытер рукавом потный лоб, посмотрел на меня и сказал:

– А ты что, не знаешь, что этой ночью немцы бомбили Севастополь?

– Как бомбили?! Это что, война?

– Да, хозяйка, похоже, что война.

От этой новости мне стало худо. Я вся сразу как-то ослабела, ноги подкосились, и я едва не упала. Я сердцем почувствовала, какие это тяжелые последствия будут для страны, народа и для моей семьи. Опомнившись, я побежала домой. Старичок сидел на крыльце и ножом вырезал половник. Взглянув на меня, он сказал:

– Беда, Акилинушка, беда пришла на нашу землю.

– Вы уже знаете?

– Знаю.

Петр собирался на работу, когда я подбежала к нему и, упав ему головой на грудь, горько заплакала.

– Что с тобой, милая?!

– Жизнь наша кончилась, Петр.

– Как кончилась?!

– Война.

– Война?! С кем?

– С Германией.

Весь день прошел суматошно. Я была как во сне и не понимала, что делала. Вечером Петру принесли повестку из военкомата. Перед этим бегали в деревенский клуб и, затаив дыхание, слушали по радио выступление наркома иностранных дел Молотова. Напоследок он сказал: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». Потом по радио запели веселую военную песню:

Кони сытые бьют копытами,
Встретим мы по-сталински врага…