Нечаянная радость

Бей жида политрука,
Морда просит кирпича!

Ваня шел, и холод волнами пробегал по спине, куда он ожидал выстрела, но немцы не обращали на него внимания, занятые своим делом. Расположившись на полянке у дороги, они подходили к полевой кухне, и повар наливал в плоские котелки жирный мясной бульон с протертой печенкой, а в крышки от котелков – картофель с мясом. Хлеб, выпеченный несколько месяцев назад, давали завернутым в целлофан и сохранившим все свои качества. Ваня, проходя, посмотрел на повара, и тот поманил его пальцем. Ваня подошел, и веселый румяный повар налил ему миску жирного немецкого супа и дал небольшую буханочку хлеба. Это были солдаты-фронтовики, от которых, как понял Ваня, больших бед ждать не приходится. Но что будет дальше?

Был август 1942-го года, и на Лысой горе полыхало пламя. Горели сухая трава и лес. Говорили, что лес подожгли партизаны. Батальон егерей с собаками поднялся на гору, обошел все кругом, но ничего не найдя, вернулся назад. Немецкая администрация действовала оперативно и организованно. Везде были расклеены приказы, регламентирующие жизнь при новом немецком порядке. Четко по пунктам было расписано, что можно было делать, а что под страхом расстрела нельзя. Нельзя было помогать партизанам, скрывать евреев, хранить оружие, заниматься саботажем, портить германское имущество и уклоняться от работы на благо Великой Германии. Все жители должны в трехдневный срок пройти регистрацию в немецкой комендатуре. Можно было: сдавать немецкому командованию скот и продовольствие, а также теплые зимние вещи. Можно было открывать магазины, мастерские по пошиву обуви и одежды, возделывать огороды и сады.

Малевич прицепил к пиджаку белый офицерский крест «За боевые заслуги», но с немцами не общался, хотя хорошо знал немецкий язык. У него возникла большая проблема со снабжением санатория продовольствием. Все запасы были исчерпаны и полки в кладовой были пусты. Главврач ходила в немецкую комендатуру, но там ей сказали, что немецкое командование этим не занимается. В свою очередь комендатура обязала ее в трехдневный срок предоставить списки еврейских детей, находящихся на лечении в санатории. На складе санатория был запас нового постельного белья, одеял, и Малевич предложил главврачу поменять его у местного населения на продовольствие, но получил резкий отказ. Тогда на лошаденке с телегой он стал объезжать ближайшие селения и совхозы и выпрашивать картошку, муку, свеклу. Но дело продвигалось туго, потому что и совхозы, и население комендатура обязала сдавать муку, овощи и мясо немецкому командованию. Рацион детского питания резко сократился, и печальный ангел смерти все чаще и чаще стал наведываться в санаторий и осенью обосновался там совсем.

Ваню главврач Марья Петренко назад в санаторий не приняла, и он блуждал по поселку, кормясь нищенством. А перед немецкой комендатурой три дня стояла длинная очередь жителей поселка согласно приказу о регистрации. Регистрация шла медленно. Входили все, но не все выходили. В подвалы загоняли коммунистов, ответственных работников и служивших в милиции. Евреи выходили все, но с подпиской о невыезде и желтой шестиконечной звездой на груди с надписью «юде».

Евреев застряло в поселке более трехсот человек. Это были жители Краснодара, Армавира, Тихорецка. Одни не успели уйти через перевал, другим было жаль расставаться с имуществом, которое они везли на телегах и вынуждены были его бросить перед узкой тропой перевала, третьи не верили, что немцы могут их расстрелять, хотя все они читали советские газеты и видели снимки расстрелянных, но считали это военной пропагандой. Старые евреи, которые еще помнили приход кайзеровских войск на Украину, говорили: «Ну таки, что пишут в этих газетах? Что им прикажут, то и пишут, за это им зарплату дают. Мы видели тогда немцев на Украине. Это были вполне порядочные люди».

Сейчас же эти «порядочные люди» трудоспособных мужчин-евреев сразу отправили на горный лесоповал, где они, как муравьи, облепив громадные стволы буков, тащили их вниз. За свой труд они получали котелок баланды, кормовую свеклу и с избытком побои. Надсмотрщики, местные полицаи и полицаи из Галиции били их за каждый пустяк. На остальное население немцы не обращали внимания, как будто его и не существовало. Единственно, что сделало командование, это стало выпускать газету «Свободный Карачай», где были сплошные нападки на коммунистов, евреев и призывы вступать в национальную карачаевскую дивизию.