Нечаянные крылья

— Ты ведь понимаешь, Эстерел, что именно я устроил тебе и прекрасной Эйде Рикке столько волнующих свиданий в монастырском подвале? А? Или ты думал, что можно провернуть такое дело монастыре Отшельниц тайно? Да ни за что. С помощью Эйды Рикки я держал тебя под контролем, мог влиять на твои мысли и порывы, так-то, мой мальчик.

Ардаю показалось, что комната качнулась.

Эйда?.. Эйда тогда была игрушкой в руках мага?..

Хотя, и сам он не лучше. Игрушка. Ручная обезьянка. О чем только думал?

— Ты можешь сопротивляться силе драконьего камня, — продолжал Каюб. — Это отдельная тема, мой дорогой. Поговорив с Саритой Риккой, я решил, что это не ты украл у меня колдунью из монастыря, потому что, как соддиец, ты не можешь прикасаться к драконьему камню. Оказывается, ты можешь. Это интересно. И я восхищен тем, как ты старался спрятать от меня эту свою особенность. Какая великолепная выдержка! Молодец, сын именя. Отец тобой бы гордился. Но любой знающий лекарь раскусил бы тебя сразу, не только я.

Маг взглянул на Шана.

— Скажи-ка, друг мой, каким образом можно заметить, что соддиец прикоснулся к сильному драконьему камню, если он отлично контролирует свое лицо? А, как думаешь?

— А что при этом чувствует соддиец, господин маг? Боль? — ровным голосом уточнил Шан.

— Да, причем без привычки весьма сильную. Не правда ли, Эстерел?

Ардай не стал отвечать.

— Тогда бы я обратил внимание на глаза, господин маг. На зрачки. От сильной боли они должны расшириться, — сказал Шан тем же голосом.

— Отлично! — маг хлопнул в ладоши. — Именно так. Видишь, Эстерел? И никакого волшебства.

Ардай посмотрел прямо в глаза мага.

— Это ты украл мой настоящий драконий меч?

— Я заменил его на менее ценный, — ответил Каюб с готовностью. — К чему было рисковать такой редкой вещью.

А Ардай подумал — это хорошо. Тем, настоящим мечом он, чего доброго, мог бы ранить того дракона, по неосторожности, мало ли. А Дьян, значит — брат его матери! Этот вечно хмурый соддийский князь, который не сказал ему ни одного доброго слова — его родной дядя. Провидение, зачем же ты так все запутало в жизни Ардая Эстерела…

— Ты и не собирался держать слово и отдавать мне Эйду… — горестным вздохом вырвалось у Ардая.

Кто знает, почему именно это. Во всяком случае, это было самый ничтожным из переживаний последнего часа, можно сказать, не было переживанием вовсе. Даже странно. Об Эйде было все еще больно думать, но, как бы это сказать — уже не слишком. Он смирился. И теперь горче было сознавать себя безнадежно обманутым.

— Представь себе, Эстерел, нет, я сдержал бы слово, — сухо заверил Каюб. — Безо всякой охоты, но сдержал бы. Я сам наследный итсванский имень, помнишь об этом? Для меня данное слово — не пустой звук. Но, видишь ли, в какой-то момент я потерял надежду на твое возвращение, о чем очень сожалею — это во-первых. А во-вторых, Эйда Рикка отказалась от тебя по своей доброй воле. Да, именно так. Отчасти по моей вине. Дело в том, что, побеседовав с Саритой Риккой, я не стал вновь запирать ее память, просто приказал и дальше хранить тайну. Но перед свадьбой, когда твоя прекрасная Эйда заупрямилась и заявила, что выйдет лишь за тебя и больше ни за кого, мать рассказала ей все. После этого девушка заявила, что если официальный жених Крей Даррит от нее откажется, она готова стать монахиней и поселиться в монастыре Отшельниц, но тебя она не желает видеть больше никогда. Не вини ее — она просто дочь своей матери и боится соддийдев.

Вот эти слова, про Эйду, почему-то ранили всего больнее. Да, получается, отец его обманывал, и именно отец, пусть и невольно, сделал из матери Эйды сумасшедшую тетку, и его мать Мия — не его мать, а сам он — соддиец, которого соддийцы, однако ж, таковым не признали… Все это можно было бы пережить сейчас, и обмозговать как-нибудь после. Но вот насчет Эйды! Он любил ее, и она любила его. Любила ведь? Именно его, Ардая Эстерела из Варги? Так какая ей разница, соддиец он или нет?!

— Так говоришь, ты сколько угодно можешь переносить драконий камень? — мягко спросил Каюб, не переставая наблюдать за лицом парня.

Ардай не понял. Не о том думал. Взглянул на Каюба, как на надоевшего комара — он что-то сказал?..

— Ты говоришь, что можешь переносить драконий камень сколь угодно долго, — повторил Каюб уже утвердительно.

Вот ерунда, это когда же Ардай такое говорил?..

А впрочем, может, наверное. Да, хоть сколько. Только совершенно не хочет.

Однако он промолчал, лишь слабо шевельнул плечами.

— Ну, что ж, давай посмотрим пределы твоей выносливости. Мне это любопытно, честно говоря. Хотя, можем отложить. Если ты устал и неважно себя чувствуешь. М-м?