Нечаянные крылья

Потом он вернулся в кузню, нашел покалеченные молотки и бросил их у наковальни, а разбитые рукояти выбросил. Этим деревяшкам и не полагалось долгой жизни. Новые делать не пришлось, об этом, оказывается, загодя позаботился сам кузнец: в маленькой сараюшке, примыкающей к кузне, нашлось больше десятка тщательно выструганных и отполированных рукоятей. Хотя, скорее всего, конечно, не кузнец, а Талбот ими занимался. Это же он молотом тут машет, и занозит себе руки, если поленится отшлифовать.

Когда-то давно Ардай, еще малыш, спрашивал отца, почему их деревенский кузнец не сделает себе целиком железный молот, вместо того чтобы то и дело заменять недолговечные деревяшки. Отец, улыбнувшись, объяснил:

— Мягкое дерево недолговечно, но оно принимает на себя удар и гасит его. Если бы кузнец работал целиком железным молотом, ему бы казалось, что при каждом ударе он бьет по всем своим костям сразу.

Значит, удар по наковальне — это и удар по себе. Тогда он не очень понял, почему так.

Вес остаток дня он был до странного спокоен. Ни с кем не разговаривал, как будто забыл, как это делается. Молча помог Мене принести из кухни огромный поднос со снедью к ужину — непонятно, для кого она наготовила столько. Ничего не отвечал на подтрунивания кузнеца, который вернулся веселым и то и дело насмешничал то над ним, то над младшим сыном.

Ардаю собственная безучастность казалась очень, очень тяжелым одеялом, которое накрыло, и не сбросишь его. Наблюдая, как постепенно гаснет день, он думал о том, что свадьба в Варге подходит к концу. Нет, пир с весельем и танцами на широком дворе возле мельницы будет продолжаться еще долго, почти до рассвета, — так положено. Но уже без жениха и невесты. Скоро, вот-вот, мельник Даррит разрубит своим старым, дедовским ножом круглую буханку хлеба и вручит по половине сыну и невестке, а свекровь, добрейшая тетушка Диара, мать Крея, свяжет им руки шелковым платком и отведет в дом…

Он потом обязательно спросит у них, у Крея и Эйды, почему они забыли данные ему обещания. Просто спросит, и все.

Еще несколько раз, на следующий день и потом опять на следующий, Ардай пытался тереть кольцо Каюба. Да, конечно, это было глупо. Наконец он сдернул кольцо с пальца и бросил вниз с крутого горного склона Теперь хоть год ищи его — не найдешь.

Проклятый лжец этот маг.

Однажды утром Ардай проснулся рано, на рассвете. Проснулся, как будто кто-то толкнул, и сразу сна как ни бывало. Он наспех оделся и вышел во двор. Было, как показалось, до странного тихо, и в этой тишине высоко-высоко в небе парили драконы, очень много драконов.

Из семьи кузнеца уже никто не спал, Мена стояла на крыльце и тоже смотрела вверх, сам кузнец Рай беспокойно ходил по двору, что-то бурчал и хватался то за то, то за это, в конце концов взял молоток, гвозди и принялся починять покосившийся накануне забор. Мена же она не отрывала глаз от неба.

Беспорядочное движение драконов в вышине вдруг разом прекратилось, один из них, большой черный, оказался с краю, остальные выстроились за ним почти правильным треугольником, и драконья стая двинулась в сторону заката. Наездники сидели примерно на половине драконов.

И не нужно объяснений, что это было, и так все ясно. Тот самый день пришел. Драконы полетели на Ит.

Уже очень, очень много лет не было народу Итсваны никакого зла от драконов. Значит, теперь будет. Ит, потом Льенеж, и весь остальной список…

Чуть погодя прибежала Айна с сынишкой на руках. Как будто специально прибежала, чтобы поплакать в объятиях Мены.

— Что будет? Что же будет? — всхлипывала она. — Там какие-то новые пушки, ты же слышала? Колдовские пушки. Что если их всех…

— Не надо, милая, все будет хорошо, — утешала ее Мена, гладя по плечам, — Дьяна не возьмешь никакими пушками, он будет осторожен, ты же понимаешь. Он всегда осторожен.

Немного погодя явилась Лиолина, и тоже, кажется, затем, чтобы поплакать. Поначалу Ардай решил, что она расстраивается из-за Криса, оказывается, нет.

— Неужели они так и не вернутся? — бормотала она сквозь слезы. — Видишь, Мена, император не испугался. Ему даже не жаль, что мы разрушим его город! А вдруг их нет в живых, а, Мена?

— Ах, девочка, — вздохнула Мена, прижимая к себе княжну. — Еще не кончено. Не будем терять надежду…

— Нет, кончено, кончено… — рыдала Лиолина. — Неужели ты не понимаешь?

Причиной ее печали определенно были потерянные драконы, точнее, драконица с драконенком. Черный Дед, дракон Дьянов, говорил, что потерянная драконица — его дочь. Стало быть, она тоже принадлежала Дьянам, если, опять же, тут уместно слово "принадлежала".

Когда девушка немного успокоилась, Ардай подошел, сел рядом, спросил:

— Это была твоя драконица, да?

Лиолина только взглянула на него, вскочила и убежала. Но Ардаю все же хотелось это выяснить, поэтому он спросил у Мены. Та ответила, мягко улыбнувшись:

— Не совсем. Но, как бы сказать, Кай… В какой-то степени.

— То есть, Лиолина иногда на ней летала, но это — не ее единственная драконица, да? То есть, не та, которая единственная?