Нечаянные крылья

Они отвлеклись, малость забылись, им было почти весело. Во всяком случае, Бина, играющая с прибрежными волнами, выглядела уморительно. Сначала она не хотела выходить из клетки, как Ардай ее ни выманивал, потом Колбут потерял терпение и вытащил ее силой, схватив за передние лапы, и получил вполне ожидаемый укус в запястье, из-за чего выругался так затейливо, что Ардай с Шаном переглянулись. Некоторые слова они, безусловно, знали, но о смысле доброй половины могли лишь догадываться. Надо признать, зубы у драконенка были что надо, еще немного, и она сможет запросто откусывать и руки, и что угодно еще. Ардай надеялся, что до этого не дойдет, они сбегут раньше, чем привычки малышки станут необратимыми. Здесь понятия не имели, как надо воспитывать маленьких драконов. Ардай, положим, тоже себе этого не представлял, но то, что он успел увидеть и, что важнее, почувствовать и понять и про колдунов, и про драконов, то немногое, что в слова решительно не облекалось — так вот, это поддерживало его уверенность, что с Биной обращались неправильно. Насчет корма из цветов и еще чего-то там, а также чудесной лампы ему нечего было возразить. А все остальное казалось полной ерундой.

Этим утром Ардай предложил магу пустить драконенка к белой драконице и посмотреть, что будет. Маг не позволил.

Он сказал:

— Эстерел, не мне объяснять тебе, как выращивают птенцов руха. Матерей к ним не подпускают. Скажи, почему?

— Иначе птенец не понесет наездника, — привычно ответил Ардай.

Другого ответа на данный вопрос не существовало, это он знал с детства.

— Почему ты считаешь, что с драконами все иначе? — приподнял бровь маг. — Ну, отвечай. Объясни мне свою точку зрения.

— Я не знаю, господин маг. Я просто хотел попробовать, — сказал Ардай.

Маг кивнул, но не согласился:

— Нет. Это рискованно. Еще и тем, что мы не знаем, как поведет себя белая, в каком бы плохом состоянии она ни была. Думаю, ее жизненные силы еще не совсем исчерпаны. Понятно Эстерел, Кобут?

— Да, господин маг, — отозвались они почти хором.

Имя Шана, который стоял рядом, маг не упомянул, так что тот промолчал. Вообще, то ли Ардаю это показалось, то ли Шан и правда иногда все же позволял себе по отношению к Каюбу ненавязчивое такое, мало заметное нахальство, которое следовало понимать как претензию на независимость. От Каюба, то есть. В это было трудно поверить, так что Ардай решил, что показалось.

А точка зрения у Ардая была, только вряд ли ее стоило излагать магу. Она заключалась в том что делать из дракона раба не стоило. Потому что если воспитать драконенка во всем покорным хозяину, и главное, не допускать его контакта с другими драконами, он станет лишь жалким подобием настоящего дракона. Человек не может его научить, потому что не знает и не умеет все то, что полагается знать и уметь дракону. Драконы разумны по меньшей мере так же, так люди. Но их возможности неизмеримо больше. А если и не больше — кто их разберет и измерит, — то уж во всяком случае совсем иные. Каюб не может не понимать.

Птенец руха, воспитанный матерью, а не людьми, не станет рабом человека, не позволит надеть на себя седло. Но человеку все равно, будет ли рух полноценной птицей с его, птичьей точки зрения. Ему нужно послушное животное для полетов, и все. Может быть, верховые рухи на самом деле тоже жалкие подобия диких?..

Послушный рух у Ардая уже был, и не один, точнее, их могло бы быть, сколько угодно. Чем отличается, послушный, но неполноценный дракон от такой же птицы? Немного большими возможностями, да и то не факт. Если дать Ардаю верхом на рухе посоревноваться с наездником на Борохе?..

Короче говоря, даже если бы Ардай действительно хотел приручить дракона для мага, надо было найти способ делать это по-своему, как-то совсем не так, как требовал Каюб. Хотя Каюб пока настаивал всего лишь на осторожности…

Может, когда-нибудь Ардаю Эстерелу все-таки удастся приручить дракона для себя? Сделать так, чтобы они оба остались свободными, и он, и его дракон? И будет ли его драконом Бина? Ну почему же нет, на самом-то деле…

Бина боялась воды, которой под ее лапками бывало не больше, чем на три пальца, она радостно шлепала по мокрой гальке, но когда волна накатывала, шустро отпрыгивала в сторону. Волны подбрасывали красный кожаный мячик, который то Шан, то Ардай по очереди бросали Бине, дракошка с энтузиазмом толкала его лбом, только всегда не к Ардаю и не к Шану, а куда попало.

Колбут и еще два десятка стражников в игре не участвовали, они стояли вокруг с драконьими палками наперевес, кто на берегу, кто по колено в воде, и с мрачной решимостью на лицах: если бы Бина надумала сбежать, у нее не нашлось бы ни единого шанса. Это было, конечно, смешно — так осторожничать с драконенком, которому от роду несколько месяцев, но слишком уж большой она являлась драгоценностью.