Недостающее звено

Ужин был что надо. Половина здоровой алюминиевой чашки гречневой каши и здоровая котлета. И еще – каждому по соленому огурцу и помидору. А на тарелке отдельно – продолговатые колбаски желтого сливочного масла и нарезанный хлеб, да еще кисель, пахучий и сладкий. Киселя давали вволю. Потом нам на стол поставили ведерный алюминиевый чайник, у которого из хобота валил пар. Муха сгонял за чак-чаком, пацаны придвинулись к нам, и состоялось чаепитие. Один даже оказался знатоком чак-чака и рассказал, что лучше всего он получается с башкирским медом. А я вот его пробовал всегда только с разведенным в воде сахаром, а с медом бы тоже хотелось. С такого Дальнего Севера я, похоже, был один. Остальные добирались сюда колесным транспортом из ближайших городов и весей. Но парни были в большинстве своем приятные. С хмурыми бровями и надутыми щеками было меньшинство. Оказалось, что шишки такие никто из них не видел, и все попробовали мелкие, но пахучие и маслянистые орешки. Все понимали, что завтра уже придется лупить друг друга со всей силы, чтобы показать себя. Но никакой агрессии ни в ком не чувствовалось, и мне было хорошо среди своих сверстников. Это были как-никак спортсмены, которых мне приходилось у себя видеть редко и немного.

Улеглись спать все примерно в одно время, и, уставшему с дороги, мне не пришлось долго сон приманивать. Из кровати виделся чуть светящийся проход в казарму и фигурка дневального на тумбочке. У кого-то еще оказался транзистор, и он тихо-тихо настраивал на сон песнями Пахмутовой, которая была ростом 149 сантиметров и обаяла целое поколение советских людей своими текстами о патриотизме и верности.

Пробуждение тоже было легким, ни разминки, ни зарядки, столик с медсестрой и давление. Эту процедуру все прошли без замечаний. На завтрак – каша молочная, свежий хлеб, колбаски масла и кофе – обжигающий, наболтанный со сгущенным молоком.

Автобус уже стоял, вообще их было два, но во втором сидели какие-то люди, наверное, медики и еще кто-то. Выезжали без песен и речевок, но в хорошем настроении. Двумя автобусами ехали почти час, кругом был пейзаж, которого у нас не было: с обеих сторон горы, а возможно сопки. Мы пробирались, как стало понятно, к побережью. Наконец, добрались, это был портовый город. У причала стояли пароходы, а над ними возвышались длинные, горбатые краны. Такую картинку я увидел впервые. Подвели нас к серому трехэтажному зданию, похоже, это тоже было что-то морское, только без звезд, значит морское гражданское. На первом этаже раздевалки, а дальше по коридору – вход в зал. Нам объявили, что через полчаса построение и надо быть при полной спортивной форме. Мы держались с Мухой вместе. Я постеснялся в зал пойти в майке ДСО «Трудовик» и надел свою старую красную майку без опознавательных знаков.

Зал был светлый и высокий. Посередине на двух помостах стояли два ринга. Они были хорошо установленные и даже с верхней подсветкой. Всех построили в две шеренги. Народу набиралось приличное количество. Открыл собрание и долго говорил о боксе и людях человек явно ничего в этом не понимающий, но, очевидно, какой-то ответственный работник. В конце своей речи он представил тренеров. Их было четверо. Главным был тот, который меня судил в ринге, он постоянно застегивал пуговицу на своем приличном животе, а та постоянно расстегивалась. А вот тут показались телевизионщики. В главных распорядителях был тот же самый, «нашенский» сынок, который выбрал меня на заклание, но очень просчитался. Я смотрел на его лощеную морду и думал, что не надо было мне тогда его жалеть. Он еще с полчаса красиво кривлялся в камеру, брал интервью, давал слово и приветствовал от лица руководства области и всего политического авангарда. Когда это все, наконец, закончилось, дали слово старшему тренеру. Слово, которое все ждали. Он сказал просто:

– Посмотрите, сколько вокруг вас, так вот: ровно через неделю вас останется семеро, согласно нашей заявке. Кто будут эти семеро – время покажет. Но там, куда их повезут, будет жарко. Там будет Магадан, Якутия, Бурятия и так далее. Выиграть там – это выиграть у половины территории Советского Союза.

Он проинформировал, что турнир мастерский только за первое место, остальные три – КМС. Здесь, на сборах, 90% тренировок – это спарринги. По их результатам и будет приниматься решение.

– Все пройдет под строжайшим медицинским контролем, а это здание в течение недели можно будет покидать только с моего разрешения. Столовая и спальные помещения находятся на втором этаже. Сегодня в 12 часов – медицинское обследование и общефизическая тренировка в зале. Каждый рабочий день – подъем в шесть часов, пробежка пять километров, потом часовая тренировка, завтрак и дальше по расписанию.