Недостающее звено

В одноэтажном военкомате входные двери были настежь, за стойкой дежурного сидел прапорщик и отгадывал кроссворд в газете «Красная звезда». Он грыз ручку и голосом, приближающимся к командирскому, бубнил:

– Воевавший со Спартаком военачальник. Пять букв.

Я смотрел на прапорщика, прапорщик смотрел на меня, при этом он еще ковырял в зубах ногтем мизинца. Лицо его выражало страдания от того, что он в школе пропускал уроки по истории. Я по-сержантски ему сказал, что это был Марк Луций Красс, теперь он думал, какое из трех слов подставить в кроссворд, поэтому страдание на его лице не исчезло. Он взял со стойки мой военный билет, отпускное удостоверение и опять тоскливо сказал:

– Ты сказал два слова из пяти букв.

Я ответил, что можно ставить любое, все равно будет правда. Прапорщик поставил в мою бумажку штампик, что-то накарябал там ручкой и стал пересчитывать буквы участника первого триумвирата в Риме.

Вдруг из глубины коридора послышался очень знакомый женский голос. Он дважды прокричал:

– Васька! Васька!

И прапорщик, бросив газету, убежал. А я припустил что есть духу из этого учреждения.

Дошел до автобусной остановки и решил, что пока нет того самого автобуса, надо позвонить Марии Федоровне. Долго трубку не брали, но она все же ответила. Радостно сообщила, что уже знает, что я приехал, и вроде сегодня уже хотела пригнать посыльного. Но я ответил, что собираюсь сегодня прийти на тренировку. И она после небольшой паузы сказала, что сегодня тренировки не будет, а завтра чтобы в 14 часов я подошел, будет общее мероприятие. Еще добавила без подготовки и шлифовки, что завтра, 2-го сентября, у Николая Максимовича был бы день рождения:

– Мы все собираемся и тебя ждем без опоздания.

Автобус мой уже ушел, и я двинулся все-таки пешком, и на базаре возле хлебного встретил ту самую, свою несостоявшуюся любовь. Она изобразила вселенскую радость, и без особых объяснений потащила меня в барак на Февралитке, благо это было совсем рядом. Я оттуда, под предлогом, что хочу сходить за тортиком и шампанским, позорно сбежал. Она хотела, чтобы я помогал ей воспитывать маленького ребенка, а я хотел ехать и университетиться.

Мне не было обидно, что я не знал, когда у человека, который был мне во всем примером, был день рождения. Он и при жизни о нем ни разу не упоминал, а я и не спрашивал, так сложилось. А вот Мария Федоровна знала, все-таки у них были другие отношения, чем мне казалось. Мне хотелось думать, что он был не совсем так одинок.

Издалека было видно, что у родника никого не было. Когда я подошел поближе, то увидел чудо, которое не каждому дано узреть. Громадные черные махаоны, которых у нас можно было видеть крайне редко, сейчас сидели ввосьмером на влажном от брызг песке и лакомились мелкими капельками воды. Между ними скакали две пичужки, еще меньше самих бабочек в размерах. Я присел на колено, очарованный. Но это очарование быстро было уничтожено шуршанием колес. Все живое разлетелось, и возле меня остановились блестящие синие «Жигули». Из-за руля вылез бодрый мужик годов так эдак 50-ти. Он как-то по-своему прицелился, и задом подъехал чуть ли не на саму трубу. Открыл багажник, где стоял молочный бидон, в который он начал набирать воду, предварительно наполняя здоровенный алюминиевый черпак, какими борщ в армейской кухне разливают. Он предварительно сам из него попил и мне тоже дал хлебнуть, видя, что я без кружки. Так вот, пока он орудовал черпаком, с шумом сливая из него воду в молочный бидон, сразу показался болтливым и хвастливым. И оказавшись бывшим моряком торгового флота, рассказал, что весь мир исколесил, но такое, как это видел только в одном месте, которое зовется Гонконг.

– Там есть место, которое называется «сладкие источники», так вот они на них молятся и подползают на коленях.

Он лукаво посмотрел на мою солдатскую форму, покосился на звездочку на фуражке и на всякий случай сказал:

– У них, в капиталистическом мире, все стоят на коленях, не то, что у нас! Я вот к такой же воде прямо на машине подъехал.

Уже когда я уходил, он проговорился, что был не совсем моряком, а помполитом (помощник капитана по политической части). Это был морской секретарь, если, конечно, не врал и не рисовался. Но, судя по тому, что имел «Жигули», значит, имел заслуги перед партией. Из штаба ДНД пришла вахтерша с чайником, и он не остался в одиночестве. Я знал ее как большую любительницу разговоров о преимуществе нашего образа жизни перед буржуазным. Она, как и он, всегда была готова дать наш ответ Чемберлену.