Недостойная

Вскоре после этого я сослалась на усталость и ушла к себе. Ложь — вещь сложная. Вынужденная или нет, она возводит каменную стену между тобой и теми, кого ты обманываешь. Вот и сидишь ты в этаком добровольном заключении и расстраиваешься без толку. Винить-то некого!

Когда я выкупала Матильду и помогла ей забраться на постель, она ядовито проскрипела:

— Ну ты и повелась, дорогуша!

— На что это я повелась?

— На любовь народа! Ты бы посмотрела на себя в обеденной зале: глаза блестят, улыбка такая широкая, что щеки трещат. Тебе только жезла в руках не хватало и короны на голове, принцесса Дивная! Не ожидала я от тебя такого.

Стыд окутал меня удушливым жаром. Да, она права, я действительно повелась, поиграла в принцессу, такую знаменитую и любимую своим народом.

— Ничего ты не понимаешь, — обиженно ответила я, отпихивая Матильду на ее половину кровати. — Не тебе меня и судить! Ты — великая, древняя змея. Ты разговариваешь, летаешь, и даже боги думают, что ты способна на все. Тебя никогда не называли недостойной, бесталанной, как меня, на тебя не смотрели с презрением. А эти люди смотрят на меня так, как будто я… достойная. Вот мне и хочется притвориться, хоть ненадолго, что это так и есть.

— И чего тут не понимать? Все так и есть: ты — недостойная, а я — великая змея, — философски рассудила Матильда, устраиваясь поудобней.

Дааа, и с чего это я решила, что Матильда способна на сочувствие?

Не желая продолжать разговор на эту тему, я отправилась мыться. Отведенные мне покои были просторными, но все же немного походили на ту комнату, в которой я остановилась во время переговоров. То же серебряное зеркало в тяжелой раме, в котором я видела растерянное лицо Бена, тот же стул, перед которым я присела, предлагая ему расстегнуть мое платье. Я отвела себе ровно три минуты на ностальгию, потом решительно захлопнула свои мысли.

Когда, приняв ванну, я забралась под одеяло, Матильда покосилась на меня блестящим глазом.

— Ну что, ты совсем разомлела от жалости к себе?

— Отстань, я сплю, — огрызнулась я.

— Скажи-ка мне, Дивная принцесса, как давно ты стала недостойной?

— Я была такой с рождения. В нашей семье ни у кого не было магии. Теперь я знаю, кто мой отец, но от этого мне не легче, так как я не унаследовала его способностей.

— Ты не на тот вопрос ответила. Да, в тебе с рождения нет магии, но ведь в Первом королевстве таких, как ты, немало, и вас не считают совсем уж недостойными? Да, вам приходится нелегко, но ведь вас не оскорбляют?

— Нет, не оскорбляют.

— Значит, твоя жизнь не была такой уж плохой, пока ты не попала к эльфам и одаренным. А теперь задумайся о том, каково пришлось мне, многовековой отказной змее. — Ты разве не заметила, что я живу на отказной ферме? Несколько веков назад меня посчитали бракованным результатом эксперимента. Из-за меня перестали выводить говорящих животных, задумайся об этом! Меня изучали, пытаясь понять, что пошло не так. Это длилось несколько веков, несколько позорных, унизительных веков. Со мной сравнивали новых особей и говорили: "Да, эти намного лучше", забывая о том, что я понимаю их речь. У меня был выбор: я могла замкнуться в себе и сдаться обстоятельствам или я могла взять над ними верх. Ты знаешь, что я выбрала: я проглотила обиду и сделала так, чтобы боги прислушались ко мне. Я основала отказную ферму и заставила богов относиться к отказным животным с большим уважением, чем даже к игниурам. Я стала равноправной участницей экспериментов: ко мне приходили за советом, меня слушались. Уже много лет никому даже в голову не приходит подумать, что в слове "отказной" есть что-то унизительное. Для богов это слово означает "обладающий опытом". Но я помню все, уж поверь мне. Я помню презрение и жалость в их глазах, я помню одиночество, я помню боль. Это запомнишь и ты. За всю свою долгую жизнь я никогда не покидала Верхнее королевство, но я изменила своим правилам и отправилась с тобой. Знаешь, почему? Потому что ты — это я, несколько веков назад. Ты выбрала тот же путь: ты подчинила себе обстоятельства и взяла над ними верх, и я хочу посмотреть на результат. Именно поэтому я согласилась полететь с тобой в это ужасное место, где нет Бонны, где не делают яблочных пирогов, и где люди, которые называют себя одаренными, играют в идиотские Дивные игры, чтобы добиться абсолютного дара, о котором они вообще ничего не знают, и который доступен только богам.

Скорчившись на постели, я глотала слезы. Как же я и сама не догадалась о том, какой нелегкой была жизнь Матильды?

— Спи, дура ты ужасная, — беззлобно пробурчала Матильда и захрапела.

* * *

В моей комнате кто-то был.

Я осознала это, еще не полностью проснувшись, и скользнула рукой под подушку, нащупывая нож. Матильда храпела так громко, что постель вибрировала при каждом ее вдохе.

— Кто здесь? — сипло проговорила я. — Я знаю, что вы здесь. Что вам нужно?

— Что такое? Чего ты шумишь, ведь еще темно? — Матильда заворочалась, недовольно хлопая меня мятым крылом.