Недра России. Власть, нефть и культура после социализма

В предыдущей главе рассказывалось о ведущей роли Марасановой в работе Пермской областной комиссии по социальным и культурным проектам и об участии дочерних компаний «ЛУКОЙЛа» в качестве заказчиков в самых ранних раундах региональных конкурсов на получение гранта. Однако с формальной точки зрения такое положение сохранялось недолго. В 2003 году ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» и ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» начали проводить собственные корпоративные конкурсы социальных и культурных проектов параллельно с теми, что проводились под эгидой региональной администрации. Структура конкурсов на получение грантов и связанных с ними документов, включая экспертную комиссию по оценке проектов, была почти целиком заимствована из региональных конкурсов – за исключением того, что процесс осуществлялся исключительно в офисах ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефть» или ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь», причем окончательное суждение по всем вопросам выносили директора компаний. В тот период категории номинаций также почти полностью повторяли те, что ранее объявлялись на региональных соревнованиях, и охватывали вопросы здравоохранения, молодежи, культуры, спорта и экологии[249]. По состоянию на 1 января 2004 года, в результате объединения двух региональных компаний «ЛУКОЙЛ», два конкурса проектов также были объединены. Отдел по связям с общественностью ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь», все еще возглавляемый Булдашовым, присоединил к себе южного собрата и расширил свою деятельность, охватив все нефтедобывающие районы региона[250]. К 2004 году объединенный корпоративный конкурс социальных и культурных проектов ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» приобрел базовую структуру, сохранившуюся более чем на десятилетие – с небольшими изменениями, которые вносили каждые год или два. (Например, в рамках этого единого корпоративного конкурса компания ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» присудила школе в Березниках грант «Единство», о котором говорилось в главе четвертой.)

Под лозунгом корпоративных социальных и культурных проектов ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь» фактически проводило три отдельных грантовых конкурса каждый год, причем все они были рассчитаны только на участие организаций из нефтедобывающих районов. Первый из этих конкурсов поддержал проекты, предложенные исключительно главами районов Пермского края, в которых компания «ЛУКОЙЛ-Пермь» осуществляла нефтедобычу. Хотя ежегодные отчеты компании о финансировании социальных и культурных проектов не содержат точных подробностей, кажется, что отклонялись лишь немногие из этих проектов, а возможно, ни один из них не был отклонен, если они соответствовали стандартным процедурам подачи заявок. Таким образом, каждый год глава каждого нефтедобывающего района Пермского края мог рассчитывать как минимум на финансирование одного проекта со стороны ЗАО «ЛУКОЙЛ-Пермь». Вторым структурным механизмом корпоративного финансирования социальных и культурных проектов было участие в любых проектных конкурсах, которые проводились на районном или муниципальном уровне. По мере распространения проектного движения по региону многие административные единицы нижнего уровня обзаводились собственными конкурсами, и компания «ЛУКОЙЛ-Пермь» участвовала в них так же, как когда-то в региональных конкурсах – в качестве заказчика (то есть спонсируя одну из категорий номинации и помогая в выборе победителей с правом вето на результаты). Третий путь финансирования был, безусловно, самым масштабным и наиболее широко используемым: открытый конкурс корпоративных социальных и культурных проектов, в котором все виды организаций могли подать заявку на финансирование, если они не занимались открытой политической деятельностью и следовали набору правил проверки распределения средств. Компания «ЛУКОЙЛ-Пермь» ожидала, что во всех этих категориях участники станут находить для получения грантов существенное софинансирование, и часто помогала некоторым предпочтительным соискателям находить коспонсоров (в их число обычно входили региональные и районные государственные бюджетные фонды наряду с другими местными предприятиями, также вносившими вклады).