Нефритовые скалы

Начиная с времен «Утверждения Мира» и дальше,[173]
Узорная красивость не достойна почитанья.
Мудрейшая Династия вернула извечную древность:[174]
«Свесив платье», дорожит чистыми настоящими.[175]

* * *

Толпой таланты идут к красоте, свету;
Овладев судьбой, «скачут» вместе с «чешуйными».[176]
«Слово и жизнь» друг другу ярко светят:[177]
Сонмы звезд, раскинутые по осеннему небу.

* * *

Мои мечты в том, чтобы «отсечь, передать»,[178]
Низводя свет, сияющий в тысячи весен.
Взираю на Мудрого; словно на кого-то высокого,[179]
И «оборву кисть» на поимке линя.[180]

Станс IX [181]

Чжуану Чжоу снилась бабочка:[182]
Бабочка стала Чжуаном Чжоу.
Одно тело — а превратилось, изменилось:
Тысячи вещей — ой-ой где![183]

* * *

И знаю: воды Пын Лай'я[184]
Потом станут чистым мелким ручьем.
У зеленых ворот садивший тыквы человек
Во оны дни был Восточных Кряжей Князь.[185]

* * *

Богатство, почет именно вот таковы...
Мотаться, трепаться, чего искать?

Станс XI [186]

Желтая Река идет в Восточную Бездну,
Белое солнце опускается в западное море.
Уходящий поток и струящийся свет
Летят, мчатся, никого не ждут.

* * *

Весенний лик бросает меня, уходит —
Осенний волос уже стар, не тот.
Жизнь человека — не холодная сосна:
Лицо лет разве всегда то же?

* * *

Мне бы сесть на дракона в туче,
Впивать сияние, жить в ярком луче!

Станс XII [187]

Сосна, кипарис природно сиры, прямы:
Трудно им быть с лицом персика, сливы.[188]
Светлый, светлый Янь Цзылин:
Свесил уду в серые волны.

* * *

Телом и гостьей-звездой накрыл:
Сердцем вместе с плывущею тучей свободен.
Долгий привет властителю тысяч коней:
Обратно уходит в горы Богатой Весны.[189]

* * *

Чистым духом брызнуло в шесть сторон...[190]
Далек человек: достать до него нельзя!
Принудил меня вечно в тоске вздыхать,
Мрачно гнездясь среди утесов-скал.

Станс LVIII [191]

Я пришел к мелям Кодцуньих Гор,
Ищу древнее, всхожу на солнечную башню.
Небо пустынно, зеленые тучи исчезли,
Земля далеко, чистый ветер идет.

Фея-дева отсюда ушла давно,

Князь Сян — где же скажите он?
Безудержный блуд исчез в пучине времен,
Пастух, дровосек одни горевали в тоске.

Из четверостиший [192]

Ван Чжао Цзюнь [193]

Чжао Цзюнь коснулась седла из яшм.
На лошадь сев, плачет об алых щеках.
Нынешний день — дама из ханьских дворцов,
Завтрашним утром — наложница варварских стран.

Встретились [194]

Встретил тебя среди красной пыли:[195]
В высь руки,[196]

с плетью из желтого золота.Тысячи входов среди повисших ив:
Твой дом в которой, скажи, стороне?

Тоска на яшмовом крыльце [197]